Доктор Уоллис повесил пиджак на крючок на стене, небрежно бросил ключи в хрустальное блюдо на столике рядом с дверью, потом подошел к бару и сделал себе коктейль: темный ром, имбирный лимонад, лед и ломтик лайма. С бокалом он вышел на террасу площадью двенадцать сотен квадратных футов и глубоко вдохнул, наслаждаясь сумеречным воздухом. Вдали сверкал огнями центр города, а мост Бэй-Бридж волшебно парил над окутанным туманом заливом Сан-Франциско, словно ожерелье из драгоценных камней.

Он собрался закурить, но тут зазвонил телефон.

Уоллис достал его из кармана, взглянул на экран, ответил.

– Ты караулишь меня внизу? – спросил он. – Я только вошел, а ты уже тут как тут.

– Ты стоишь на своей крыше с «Темной бурей» и любуешься вечерним видом, – сказал женский голос.

– Откуда ты знаешь?

– Наблюдаю за тобой.

Уоллис невольно глянул вниз, на окна зданий.

– Неужели я такой предсказуемый? – спросил он.

– Как дедушкины часы.

– Это намек на мой возраст?

Бренди Кларксон рассмеялась.

– Для своих сорока с маленьким хвостиком ты выглядишь отлично, Рой. Так что не парься.

– И не думаю париться.

– В день рождения ты только об этом и говорил.

День рождения был месяц назад. Бренди оказалась в Сан-Франциско и пригласила его в китайский ресторан в Чайна-тауне; видимо, там он ей и поплакался, что стареет.

– Ты в городе? – спросил он.

– Завтра с утра конференция.

Он взглянул на часы: половина одиннадцатого.

– Можем встретиться «У динозаврика», минут через двадцать.

– Нет, джаз мне сейчас ни к чему. Может быть, тихий вечер вдвоем?

Он был к этому готов.

– Хочешь приехать? Где ты остановилась?

– В «Фермонте». Возьму такси и буду у тебя через пятнадцать минут.

Уоллис прервал звонок, допил коктейль, принял горячий душ. Они с Бренди начали встречаться семь лет назад, когда ему было тридцать четыре, а ей – двадцать один, она была студенткой на одном из его старших курсов. После трех лет пылких свиданий отношения переросли в серьезные. Для него – чересчур серьезные, и он решил их прервать, к большому неудовольствию Бренди. Она переехала южнее, в Менло-Парк, устроилась работать аналитиком поведенческих данных в солидную компанию. Два года они не встречались, потом наткнулись друг на друга в видовом баре на тридцать девятом этаже гостиницы «Мариотт», куда частенько захаживали в бытность парочкой. Они выпили, вспомнили прошлое, и дело кончилось постелью. С тех пор они стали проводить время вдвоем всякий раз, когда она появлялась в городе, примерно раз в месяц. В двадцать восемь Бренди – независимая, уверенная в себе, изысканная – нравилась Уоллису еще больше, и он получал удовольствие от этих нечастых встреч.

Но ему, между прочим, уже сорок один. Сколько можно вести холостяцкий образ жизни? Он все чаще думал о подходящей подруге, с которой готов был бы проводить каждую ночь и строить совместное будущее.

Он вытерся полотенцем, побрился, оделся в черное, сделал себе еще один коктейль, и тут в дверь постучала Бренди. Дверь он специально оставил незапертой и крикнул:

– Входи!

– Привет, мой хороший! – пропела Бренди, входя в квартиру с лучезарной улыбкой. В одной руке бутылка шампанского, в другой – черная сумочка. Задом она прикрыла за собой дверь.

– Шикарно выглядишь! – сделал комплимент Уоллис.

– Спасибо!

Она прошла через гостиную, цокая каблуками по каменному полу, на плечах подрагивают завитки светлых волос, голубые глаза сияют. Яркая губная помада под цвет платья, которое облегает бюст и бедра и гордо выставляет напоказ длинные загорелые ноги.

Она запечатлела на его губах поцелуй.

– М-м-м, – промурлыкала она. – От тебя приятно пахнет. Люблю этот бальзам после бритья.