– Завтра нам предстоит ещё немного потрудиться, приятель, – ласково обратился он к трапечнику.

«Кроулер трэйп 2188А» незамедлительно отреагировал сине-фиолетовыми волнами, пробежавшими по всему покрытию центрального звена. А потом сделал то, чего Джек вообще не мог даже и вообразить, – подъехал к нему и протянул правый манипулятор. При этом он издал звук, похожий на грустное подбадривание, смешанное с сочувствием. Это было похоже на некий дружеский жест поддержки. Роботу были не чужды некоторые эмоции, заложенные в программы его искусственного интеллекта. Полвека назад, в эпоху бурного развития роботостроительных технологий, интеллектом и человекоподобными эмоциями не снабжали только мусорные вёдра, что уж говорить о столь высокоорганизованном роботе.

На какое-то мгновение Джек, кажется, понял, почему ещё люди могли начать выступать с протестами в отношении повсеместного использования роботов – ну как тут можно не умилиться такой заботе, когда тебе протягивают руку поддержки.

Джек легонько постучал по последнему из пяти сегментов, улыбнулся и протянул трапечнику руку в ответ. Лейтенанту было странно ощущать, как холодный металл клешни сжал его кисть. Он впервые пожимал руку роботу.

Возвращаясь в павильон, ставший за последние несколько дней настоящим домом, Джек на секунду бросил взгляд на уходившие лучи звёздного солнца. В оранжево-красноватом отблеске никелево-зелёный цвет равнинного песка переливался всеми оттенками радуги. Таких закатов Джек не видел на Земле. На секунду он задержался, чтобы полюбоваться, вдохнул уже к тому времени прохладный воздух и направился ко входу в павильон, расположенный в торце слева от центральной стеклянной панели. Там его услужливо ждал старфиш. Он издал звук, который Джек интерпретировал как упрёк. Створка портала отодвинулась в сторону и старфиш, перебирая своими металлическими конечностями, горделиво засеменил вперёд.

Энн ещё не спала. Джеку показалось, что она как будто выглядела бодрее, чем с утра.

– Что там? Почему так долго? – осведомилась она, привстав с кровати.

– Трэйп раскопал «Оверплан», – ответил он, садясь на стул рядом с телепортом.

– А, да, точно, они нас снабдили ими, – Энн села, опёршись обеими руками на край кровати, и стала раскачиваться.

– Как ты? Получше? – осторожно спросил Джек, сидя вполоборота к ней.

– Да непонятно. Сколько мне ещё секвенций осталось отдышать.

– Энн, – он поджал губы и укоризненно посмотрел на неё. – Ладно… Не будем.

Затем он вскочил с места и схватил с пола у стены притихшего старфиша.

– Надо проверить пробы воды! – прокричал он, подбегая к столику с анализаторами и микроскопом. – Карантин они прошли спокойно, значит, не токсичны. Это радует.

Через несколько минут Джеку пришлось заключить, что вода не пригодна для питья. Он грустно взглянул на Энн, но тут же постарался приободриться, заметив, что она не настроена печалиться. Он приблизился и, улыбаясь, положил руки ей на плечи.

– А когда ужин, командор? – игриво, но всё тем же слабым сипловатым голосом спросила Энн, глядя прямо в глаза Джеку. Она редко смотрела ему в глаза, и сейчас этот искренний, по-доброму дружественный, почти детский взгляд окончательно растопил сердце космонавта.

– Будет всё, как вы пожелаете, мадам! – игривым и радостным тоном отвечал он. – Вам что на ужин – средиземноморских омаров или тушку круглого бородавочника?

Энн залилась смехом – хриплым, грудным, тяжёлым. Но это был самый настоящий смех самой настоящей земной женщины. В какой-то момент своей естественностью она напомнила ему Глэдис. На минуту это его даже опечалило, но надежда встретиться с ней, пусть и не скоро, вновь вернула ему бодрость духа.