– Так, а что же не так с этой звездой и с этими особыми людьми? – не унимался Джек.

– Они останавливают время и запускают перестройку вещества, – вдруг почти учительским твёрдым тоном ответила она, пристально посмотрев на Джека.

– И ты их пыталась разглядеть через иллюминатор? – осторожно спросил он.

Джек вспомнил, как Энн подолгу могла смотреть в иллюминатор рядом с капитанским мостиком. Мало кто тогда решался её отвлечь от этого занятия. Потому что она была по-настоящему влюблена в них.

– Нет, конечно… нужны особые приборы, но, думаю, это из-за них мы несколько раз тормозили… они не искажают пространство, не сжимают его, а создают новое пространство и новую материю…

– Но разве такое бывает? – Джек от удивления вскинул вверх брови. Он лишь образно, в самых общих чертах, мог представить всю сложную физику того, о чём говорила Энн, но даже то, что он себе воображал, впечатляло его разум.

– Да бывает, такие звёзды могут перенаправить эволюцию вселенной и всего живого… во всяком случае так думает кое-кто из лаборатории «N-star».

– А ты сама как думаешь? – на секунду Джек подумал – уж не свихнулась ли она.

– Я тоже так считаю, – твёрдо отрезала Энн. – А ещё эти звёзды бывают прямо в центре скоплений.

Договорив последние слова, она сильно и продолжительно закашлялась.

Когда кашель утих, ещё долго рассказывала о созвездиях и туманностях, о попытках с помощью взрывных реакций создавать новые звёзды – к счастью, так и не увенчавшихся успехом. Джек буквально проглатывал каждое слово, ловил каждое междометие в её рассказе. На какое-то мгновение он почувствовал себя астрофизиком, ищущим ответы на вопросы о законах мироздания.

Одновременно с этим Джек напомнил себе маленького ребёнка, который мог бы слушать подобные рассказы часами. Но для самой Энн это была непозволительная роскошь – так много и долго говорить. Но она говорила, стараясь изо всех сил. Как и любой настоящий учёный, даже умирая здесь, на жестокой планете, от тяжёлой болезни, она не могла предать дело всей жизни – поиск истинных ответов на вопросы о том, по каким законам работает мир. Она кое-что собрала во время этой и других экспедиций, и этими знаниями нужно было поделиться с человечеством, а единственным доступным представителем этого самого человечества был старший лейтенант Джек, сидевший тут рядом на краю её постели.

– Я же жила только звёздами долгие годы… Так бы и жила лишь ими, если бы не встретила Ника в одной из экспедиций, – словно оправдываясь, подытожила она.

– Я тебе завидую, Энн, – он погладил её по волосам, ощутив жар под ними. Организм Энн боролся сам с собой всеми известными ему способами.

– Брось ты, – фыркнула она, слегка улыбнувшись.

– Эм… провизию мы уже всю перенесли, завтра принесу остатки воды, надо забрать уже всё из грузового отсека, – озвучил он свои мысли, думая о том, что Энн нужно больше пить. Она одобрительно кивнула и закашлялась. Полковник привстала и долго пыталась побороть першение, сделав несколько глубоких сиплых вдохов и резких выдохов. Наконец, она поднесла руку ко рту и прокашлялась.

От вида всего происходящего внутри Джека всё сжалось. Он наблюдал за каждым её движением. Она сжала ладонь в кулак и метнула на него взгляд хищной, но затравленной пантеры. Сквозь пальцы сочилась красная густая жидкость. Энн поспешила спрятать кулак под одеяло, а голову отвернуть. Она не хотела, чтобы Джек знал, что она кашляла кровью. Сообразив что произошло, Джек напряжённо сглотнул и молча отправился к столу за водой.

Она сделала пару глотков и откинув голову на подушку, закрыла глаза. Казалось, тусклый свет подчёркивал жёлто-зелёные круги под ее слипшимися веками. Остальная часть лица была покрыта бледно-серой тонкой кожей, под которой в некоторых местах проступали голубоватые прожилки. Подождав, пока она полностью заснёт, Джек вернулся в свою постель и постарался погрузиться в сон, чтобы хоть ненадолго сбежать от реальности.