Теймураз поморщился и произнёс своё дежурное:

– Поживём – увидим, Ларс. Поживём – увидим.

Уже порядком привыкнув к жалобам на научный персонал, командир слушал полковника не очень внимательно. Он больше вникал в характеристики, которые составлял сам, исходя из личных наблюдений. Однако сравнивать людей и выносить заключение, кто из них лучше подготовлен для дальней экспедиции, было занятием тягостным и неприятным. В Центре управления полётом просили развёрнутый отчёт о том, как проявляет себя экипаж в условиях космоса. Здесь двумя фразами не обойдёшься. Приходится копаться в каждом досье и присматриваться к людям.

– Командир, извините, Вы сейчас заняты? – заглянул Глеб.

Теймураз отвлёкся от своих дум:

– Нет, не очень. Что хотел?

– Вы просили меня докладывать, если вдруг будут проблемы с электроникой или автопилотом. Или просто что-то неясное. Мне нужно уточнить у Вас, Вы вчера выходили на связь с Таирой?

– Вчера? С ума сошёл, Глеб? У нас связь строго по графику: раз в семь дней. Моих отчётов там ждут лишь в конце недели.

– Я помню, командир, но если вчера вечером не выходили на связь Вы, значит, на Таиру звонил кто-то другой из нашего экипажа. И не только вчера. Я проверил, получается, что это уже двадцать четвёртый раз, когда вызов прошёл вне графика.

– Что за ерунда? – возмущённо воскликнул Ларс. – С корабля кто-то звонит домой? Как это возможно?

Глеб протянул вперёд распечатанный лист с непонятными символами. Часть их была обведена красным карандашом.

– Это выдержки из технического журнала нашего автопилота, – пояснил он. – Программа нового поколения не только контролирует системы корабля и выбирает оптимальные решения для полёта, но и фиксирует все параметры электронных приборов. Кто, где, и когда включил какую лампочку, кто, где и когда включил какой компьютер или приборы связи. Это аналог чёрного ящика в самолётах. Может, и изображение со звуком записывает. В этой части я ещё не разбирался досконально.

– Здесь же ни черта не понятно! – расстроился Ларс, показывая командиру бумагу Глеба. – Одни цифры и символика.

Парень-компьютерщик вздохнул, понимая, что отпираться смысла не имеет. Всё тайное рано или поздно становится явным, и его нарушение теперь тоже не скроешь. Он признался:

– Эта информация секретная и просмотру в ходе полёта не подлежит. Её будут изучать разработчики корабля. Данные были закодированы, а я их открыл, хотя не должен был. Как специалисту по компьютерам, мне стало интересно, что в этой программе уникального, чем она такая умная и современная? Повлиять на неё я всё равно не смогу, это лишь файлы отчёта системы…

Теймураз нетерпеливо взмахнул рукой:

– Глеб, давай конкретней! Что в этих каракулях?

– Даты, время и продолжительность звонков, – чётко доложил Глеб. – Все вызовы исходящие, но по датам много расхождений с Вашим графиком. Вот я и уточняю, не Вы ли это звонили?

Теймураз и Ларс с недоумением переглянулись между собой:

– Нет, Глеб. Я точно не звонил, – пояснил командир. – И, более того, я вчера лично весь вечер провёл в каюте управления рядом с приборами. Даю тебе слово, что никто из пилотов также к ним не прикасался. Так что это сбой электроники.

– Это исключено, – уверенно возразил Глеб. – Электроника у нас надёжная, и отчёты системы не врут. Значит, кто-то дистанционно подключился к центральному компьютеру корабля. Такая возможность предусмотрена на экстренный случай именно для Вас, командир. Однако, зная Ваш персональный пароль, эту операцию можно провести с любого компьютера «Доминанты» и позвонить на Таиру, не выходя из своей каюты.