Доложили командиру. Через час нас пригласили в центр управления, где мы в подробнейших деталях описали все случившееся, рассказ подтвердила запись скафандров. Через некоторое время пришел приказ: “Не высовываться, свернуть дальнейшее исследование!"

– Все, ждем. Чего ждем, не понятно, но ждем, – констатировал командир.

На следующий день пришел новый приказ.

– Командование приказывает взять "языка". Они хотят знать, что они из себя представляют, – сказал командир.

– А это не вызовет напряжения между нами? – спросил я.

– Не знаю. Вообще ничего не знаю и не понимаю. Но я здесь, как и вы, для выполнения приказов.

– Как и мы, – повторил я вслух.

Девять месяцев назад я торчал на Луне, в ожидании перевода на Марс. Для меня имело большое значение находиться здесь, где погибли мои родители, испытывая новые скафандры, в которых сейчас мы работаем. В официальном некрологе, указана эта причина. Что произошло на самом деле осталось тайной. Я надеялся узнать хоть какие-то детали их смерти. Когда пришло извещение о гибели родителей, сразу написал рапорт о переводе. Торчать на околоземной орбите, перевозя груз на Луну, не хотелось. В коротких сеансах, разрешенных между родственниками, находящимися в космосе, родители восхищались Марсом. После их смерти, я относился к нему настороженно, не доверяя. Сейчас, когда мы обнаружили цивилизацию, я готов рассмотреть другую причину гибели. Часы показывали полночь. Комнатный контроллер напомнил о соблюдении распорядка дня.

Я встал, отправился в душ. Время для сна.

Операцию разработали на основе того, что нам известно о саенгмулах – место, где они появились. Старший оперативной группы я – четвертый.

Снова поставили машину, для привлечения внимания. Восемь человек, принимавших участие в операции, экипировали «по полной». Распределились по два человека в дозоре. Всего заполнено четыре точки, четыре экипажа.

До рассвета, мы уже находились на своих местах. Плащи сливали нас с ландшафтом. Между точками никакой связи. Исключили любое свето, тепло и волновое излучение. Ждать пришлось долго. Утренний холод сделал свое дело – мы замерзали. Скафандры сдерживали холод плохо, потому что мы не двигались, а значит, не вырабатывали собственного тепла, поддерживаемого системой. Чтобы снизить риск заболевания, глотали таблетки, усиливающие кровообращение. Холод резко отступил с первыми лучами солнца и мы, обливались потом, внутреннее проветривание происходило медленно. Все-таки, система скафандра не идеальна. До вечерних холодов оставалось не более пяти часов. Если никто не появится, нас, находящихся в коме, вывезут под покровом ночи.

Он появился перед марсианским закатом. Нет, нет, не появился, а вырос из земли. Ощущение, что он идет по лестнице. За ним еще один, еще один и еще один. Четверо. Да. На такое количество, не рассчитывали. Мало утешало, что нас вдвое больше. Мы, абсолютно, ничего не знали о противнике, а это плохо.

Снова окружили машину. Рассматривали, но не трогали. Осторожничают? Огляделись по сторонам. Что случилось дальше, я до сих пор не могу понять. Как по команде, они повернули головы к первому дозору. Направились в его сторону. Раздались щелчки и они, оттолкнувшись, как на рессорах, подпрыгивая высоко вверх, через несколько секунд, оказались около них. В следующие несколько секунд, подпрыгивая на невероятную высоту, несли двоих наших бойцов в сторону гор. До них не долетали пули, хаотично выпущенные из нашего оружия. Целиться же, в прыгающую мишень, не представлялось возможным. Еще через несколько секунд, исчезли из поля видимости. Мы сели на машины и поехали в сторону, куда только что унесли наших товарищей.