Многие прославленные художники, которые часто достигали немалых успехов и в каллиграфии, создавали значительные произведения в области проектировки садов. Характерны в этом отношении знаменитые сады монаха Ши-тао: «Сад десяти тысяч камней» и «Горная обитель слоистых камней». Возможность полноценного творчества одного человека в различных сферах искусства объяснялась общими принципами и задачами, лежащими в основе этих видов искусства, а также сходной организацией творческого процесса.
Здесь мы сталкиваемся с феноменом иероглифического мышления, характерного для Китая. В индоевропейских культурах акт космогенеза начинается звуком (словом), т. е. основополагающая единица, формирующая образ в сознании – слово. «Вначале было слово», – гласит Библия. Однако слово не только творит, но зачастую и застит мир. В Китае же первостепенными в передаче информации и формировании образа являются зрительные ассоциации, лежащие в основе иероглифического письма. Это породило специфическое восприятие формы и пространства, не имеющее аналогов в европейских структурах сознания.
Такое восприятие обусловило необыкновенную емкость зрительного образа, а как следствие – философское осмысление и большую силу воздействия на человека тех сфер творческой деятельности, которые были связаны с визуальными знаками. К ним относятся в первую очередь каллиграфия и живопись, однако базовые для этих сфер искусства эстетические принципы активно использовались и в других его областях, в том числе и в садово-парковом искусстве.
Чтобы успешно действовать в этом направлении, нам, во-первых, придется попробовать настроиться на образное восприятие и ощутить себя «художниками пространства». А во-вторых, нужно отрешиться от западных понятий «разграничения» различных областей деятельности. В китайской традиции нет таких четких границ. Здесь философские трактаты пишут в стихах, а талантливый живописец – непременно философ и поэт, тогда как поэты и живописцы увлеченно возделывают сады и т. д. Каждый образ многолик, он повторяется в череде форм в зависимости от средств выражения.
В садоводстве, например, очень распространено «цитирование» других садов, и не только их. Китайский сад может напоминать известные поэмы и литературные сюжеты или представлять собой, по выражению Е. В. Завадской, «картину мира, подобную живописному свитку». Могло быть, разумеется, и наоборот. При этом все формы выражения образа как бы «равноправны».
Отчего благородный муж любит горы и воды? Изысканная простота холмов и рощ – его постоянная обитель. Журчанье ручья среди камней – его постоянная радость… Однако же для того, чтобы жить в покое и благоденствии, выполнять свой долг перед государем и родичами, совершенствовать себя, поступать сообразно приличиям высоконравственный муж вовсе не обязан покидать сей мир.
Виды лесов и потоков, картины туманных далей часто открываются нам как бы во сне; глаза и уши наши их не воспринимают. Но под рукой искусного мастера они вновь появляются перед нами. И тогда, не выходя из дома, мы можем перенестись в глухие ущелья, услышать крики обезьян и гомон птиц, увидеть залитые светом горы и искрящиеся бликами потоки. Разве не доставит нам радость сие зрелище? Разве не тронет оно наше сердце? Вот почему в свете так ценят искусство живописи. Отнестись к нему легкомысленно – значит помутить свой духовный взор и загрязнить чистые порывы души.
Го Си «Возвышенный смысл лесов и потоков»
В Китае живопись считается самым великим и богатым из всех видов изобразительного искусства. Наиболее ранние из дошедших до нас живописных работ на бумаге и шелке насчитывают более двух тысяч лет. Примерно в XVII веке в Китай проникла европейская живопись, ее китайцы стали называть