– Не хочу говорить пока об этом, – сказал А́стам спокойно, но грустно.

– Ничего. Не торопись.

– Дядя… почему ты доверился мне на Испытаниях?

Аку́тус очень удивился вопросу, тем более что не понимал к чему ведёт его подопечный, но всё же ответил:

– Я сам тебя всему научил, к тому же, если не тебе, то кому мне доверять? Ты мне, как сын.

– Понятно, – и парень вновь погрузился в томительную задумчивость.

– Может всё же расскажешь? – решил допытаться дядя, ведь то, что он видел ему совсем не нравилось. Его племянник, сын его брата, сильный и смелый А́стам сейчас грустит так, как когда умер его отец, защищая их всех во время Резни. Тогда он ни с кем не мог говорить. Ему было одиннадцать, а Аку́тусу двадцать восемь. В том месиве он потерял жену. Горю всех и его в том числе не было предела, но этот мальчишка нуждался в отце, которого тоже не стало. И тогда Аку́тус принял решение посвятить жизнь тому, чтобы вырастить А́стама вместо сына, который так и не родился у него самого.

– Она не как все прочие… Дядя, она видит меня насквозь.

– Значит эта девушка уже покорила твоё сердце? Берём её и пойдём отсюда. Что не так?

– Она да, но не я.

– Зачем спрашивать мнение у женщины? Она должна быть благодарна за честь, что ты ей оказываешь, – непонимающе комментировал дядя.

– Я не хочу её принуждать. Она… – юноша хотел продолжить, но дядя перебил его.

– Особенная.

– Да.

– Знакомая история… Твой отец тоже так сказал про твою мать. Я тогда не понимал его. Они были такими… ну, как одна плоть, понимаешь? Они и разговаривали одними переглядами… Знаешь… я любил свою жену. У нас всё было не так, как у твоих родителей, мы часто ссорились, но я её очень любил.

– Что ты хочешь сказать?

– Что не всем везёт так, как моему брату. Он её тоже не принуждал. И был счастлив. Я же взял своё нажимом. Моя Э́ри сперва ненавидела меня, но потом полюбила, не сразу, но полюбила. Это она сказала, когда угасала у меня на руках.

– Дядя, я всё же не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Я к тому, что поступай, как знаешь.

– Ты ужасный советчик! – съязвил А́стам, и они оба заливисто засмеялись.

На следующее утро юноша отправился на реку, чтобы умыться. Там он был один. И решил не ограничиться лицом и руками. Зайдя в заросли, он снял с себя одежду и обувь. Вода была, как всегда, холодная, поэтому он входил в неё медленно, постепенно привыкая. Ничто его не отвлекало от чарующего восхода и чистой воды, которая серебрилась на солнце. Наконец-то он мог отдохнуть от сотен глаз, которые ежедневно его преследуют. Это и девушки, жаждущие стать жёнами, и юноши, завидующие его положению гостя. Все они остались где-то далеко. А он ощущал свежесть и бодрость. Погрузившись в воду полностью, он пытался расслабиться. Его немускулистое, но крепкое тело приподымалось при вдохе и опускалось при выдохе.

И в тот самый момент, когда он уже собирался вылезать из воды, он услышал голоса. То был парень и девушка. Они о чем-то спорили, и А́стаму не хотелось им мешать, хотя больше ему хотелось скрыть свой обнажённый вид. Мокрый юноша подплыл ближе к кустам и притих.

– Что с тобой в конце концов? – с негодованием произнёс парень. В ответ девушка ничего не говорила, а шла вдоль реки, ниже, чем находился А́стам.

– Стой! – не унимался юноша и схватил девушку за руку.

– Нет. У тебя нет права так делать. Ты ещё даже не мужчина! Пусти меня!

– Но, Га́уи, ты же знаешь, что я люблю тебя!

– Я тоже. Но совсем скоро всё может измениться. Если ты не поторопишься, венок для меня сплетёт кто-то другой.

– Что?

Девушка встала напротив юноши и прижала свои ладони к его щекам. Она плакала. Он смотрел на неё непонимающим взглядом.