– Ну ладно, ладно, извини. – Моя подруга обиженно надулась, – Но все равно, ради интереса, могла бы. Вот. Мало ли…

– Нууу… Ладно. Давай так, если этот Господин-со-странностями еще раз появится на горизонте, я его выслушаю. Но если это была какая-то проходящая блажь – я не хочу ничего знать и слышать.

Ната согласно кивнула и принялась изучать содержимое мини-бара. В дверь осторожно постучали…

– Я совсем не помню своей мамы… Это было так давно! Меня воспитывала бабушка и тетя… О маме говорили редко. Я помню ее только по черно-белым фотографиям в альбоме и по описанию бабушки. Она была сильной женщиной, очень красивой и очень умной. У нее была масса поклонников, но никто из мужчин ее не интересовал…

– Мне это что-то напоминает… – Ната поставила передо мной бокал с вином.

– Она… Она работала над каким-то правительственным объектом, как она говорила всем, часто пропадала на несколько месяцев… У нее совсем не было друзей. Школу и институт она закончила с отличием, но сложно поверить, что педагог начальных классов может работать над секретным проектом. В Советском Союзе. Как – то раз она пропала почти на два года. Бабушка, привыкшая к ее постоянным исчезновениям, даже не думала никуда подавать в розыск. Считала, что мама попала не в самую лучшую кампанию… Не спрашивала. Она вообще редко о чем-то спрашивала. Однажды мама появилась на пороге дома беременная мной… За пару недель до родов. Она ни слова не сказала ни о моем отце, ни о том, где она была все это время… Бабушка только понадеялась, что теперь они заживут вместе… Как мама пропала. Накануне она долго плакала у моей кроватки, на вопросы бабушки отвечала – что бывает, что это послеродовое, типа депрессии. А наутро уже ничего не напоминало о том, что она вообще была здесь. Мама оставила только письмо… Писала, что ей очень жаль, но так нужно, что со временем я все обязательно пойму и чтобы мы ее не искали. Бабушка тогда очень разозлилась и очень много лет все разговоры о моей маме были под запретом. Уже перед смертью бабушка сказала, что получила несколько писем от мамы. Она просила прощение о своем исчезновении и жалела, что не может быть рядом, однако тот путь, который она выбрала – дал ей столько свободы и возможностей, что многие люди даже представить не могут. Я думаю, что мама написала что-то еще, но бабушка не стала мне говорить. И писем я не нашла. Прошло столько лет… И вот.

Я положила перед собой цветную фотографию, на которой была изображена стройная женщина, с темными длинными волосами, в темно-синем, скорее всего джинсовом комбинезоне. Сомнений не было. Это была моя мама.

– Мистика… – Ната накрутила локон на кончик пальцев, а я дрожащими руками достала из пачки сигарету и закурила. – Слушай, так… если прошло…сколько же лет сейчас твоей маме должно быть?! А на фото она… ей… ну не больше тридцати!!

Горький сигаретный дым неприятно обжигал легкие. Я пожала плечами. Это казалось уже мелочью.

– Что сказал мальчик, который принес конверт?

– Он… – Ната искала на задворках своей памяти события пятнадцати минут давности. – Он… Он сказал, что это просил передать один господин, на случай, если мисс будет сомневаться.

– И все?

Подруга кивнула. Прекрасно. Отдых грозил вот-вот полететь коту под хвост. Я никогда не винила маму в ее исчезновении, она откуда-то издалека помогала нам финансами, однако ни разу не удалось отследить ее переводы. Казалось, что они брались из ниоткуда. Один раз удалось найти кассира, который принимал деньги. По его словам, автором перевода был пожилой мужчина. Бред. И вот сейчас передо мной фото мамы. Человека, который почти тридцать лет жил своей жизнью. И фото, надо сказать, весьма современное. А способ узнать, откуда оно есть только один.