– На один день? – Уточнил молодой человек.

– Угу. – Ответила я тоном, словно это само собой разуметься.

Ната преданно смотрела в глаза всем – от румбоев до меня. Честное слово – щенок спаниеля. Наивный. Доверчивый. Непроходимо глупый.

– Это… Это придется оставить. Я не то, чтобы против… Но… эээ… это явно лишнее.

Следующий час у нас ушел на приведение в чувство Наты, которая почти что грохнулась в обморок от такой наглости. Если маникюр и свидание она пережить еще могла, то вот расставание со своей одеждой, обувью и косметикой – уже перебор. В итоге мы нашли компромисс. Ей разрешили взять косметичку, а я ей пообещала двухдневный шопинг. По возвращению. Ко входу подъехала черная машина, разумется, с тонированными окнами, разуметься. Водитель каким-то шестым чувством понял, что мы погрузились и усадили одну особую Мадам на место, пристегнули, на всякий случай, и только тогда тронулся с места. До аэропорта ехали молча.

Нас провели мимо регистрационных стоек и зоны досмотра. Впереди бежала смуглая девушка с рацией, болтающейся на цепочке и с черной папкой в руках. Она нас встретила у дверей, бледная, не смотря на свою смуглость, как смерть, словно увидела призрака и тут же пустилась рысцой, расталкивая пассажиров и охрану. По мановению ее руки перед нами распахнули двери, у которых нас ждала уже служебная машина аэропорта, которая и отвезла нас к самолету. Никакого тебе паспортного контроля, никакого тебе досмотра. Ната восхищенно озиралась вокруг, гордая своим особым положением и искренне пыталась угнаться за нами на шпильках.

Самолет стоял со включенными двигателями, пилоты проверяли закрылки на крыльях и хвосте, и это создавало впечатление, что самолет нервно подергивается. По сравнению с большим лайнером, на котором мы летели сюда, он казался совершенно крошечным, но по сравнению с другими частными самолетами, которые я часто вижу в аэропортах – он был огромен. Наверное, с наш Ту-134. Может, чуть больше. Однако выглядел он по сравнению с нашим Ту-134 – фантастически.

Во-первых, самолет был… черным. Абсолютно черным. И матовым. С затемненными стеклами иллюминаторов. У него была какая-то особая конструкция фюзеляжа, которая придавала самолету вид хищной птицы. Обтекаемые крылья венчали два двигателя и ярко-мигающие фонарики довершали облик. А ближе к кабине серебристыми буквами были выведены уже виденные мною инициалы. Видимо, это название фирмы. Правда, не подозреваю, когда это НАШИ конструкторы и техники могли изобрести такую красоту и самое главное, как они могли утаить ее ото всего мира. Я не фанат самолетов и ничего в них не понимаю, но довольно часто бываю в аэропортах, да и несколько раз была на международных авиасалонах. Из интереса или по долгу службы. Но ничего даже отдаленно похожего там не наблюдалось.

В салоне нас встретила стюардесса, поклонилась и мне, и Нате и само-собой, Ильнесу, что-то пролепетала ему, по-моему, на немецком и сразу же закрыла дверь. Мы даже не успели рассесться по местам, как самолет дернулся и быстренько побежал к взлетно-посадочной полосе, не думая и пропускать никого перед собой. Хотя одновременно с нами к той же самой полосе ползли еще два пузатых лайнера. Пилот второго из них, которого мы почти «подрезали», выражаясь языком автомобилистов, удивленно уставился в окно, изрядно матеря всех наших родственников, потому как такое хамство он видел впервые. Я, к слову, тоже. В принципе то да, вполне вероятно, что это правительственный самолет и пилот волен поступать так, как ему удобно. У него наверняка свой диспетчер и свои указания. Еще через несколько минут и мы взлетели, очень быстро и почти бесшумно набрав высоту. Гула двигателей не было слышно, но скорость и плавность, с которой они подняли самолет в воздух, говорила об их невероятной мощности.