Соковатов побагровел, вдруг сдулся, как воздушный шар, и развернулся, чтобы уйти. Но к нему уже бежал Вакуленко, застегивая штаны.

Хохол схватил консула за руку, резко развернул его к себе и завопил:

– Вы что, Андрей Петрович, или как вас там? И это все? Вот уж хрен вам! У меня у дочки свадьба! Вы что тут такого наговорили, Андрей Петрович? Так дело не пойдет, извините. Вы знаете, мы ни в чем не виноваты, а строите тут из себя… Работайте, Андрей Петрович, выполняйте свои обязанности. Вот вам вода, вот вам одеяло – сидите вместо нас, договаривайтесь. А нам некогда, мы полетели!

Он потащил Соковатова к дому, тот вырвал руку, матюгнулся. Вакуленко опять его схватил.

– Не надо, мужики, вы что?! – заволновался Марк. – Он все решит, вернется. Андрей Петрович, вы же вернетесь? Андрей Петрович!

– Рома, не надо, оставь его в покое! – резко выкрикнул Карпатов.

Вакуленко махнул рукой и побрел к дому, глотая слезы. Соковатов припустил к калитке, где его подчиненные наблюдали за зрелищем, но не вмешивались. Вдруг консул резко остановился, посмотрел в глаза Карпатову и команде. Его лицо дрогнуло, задрожал, отвисая, подбородок. Он собрался что-то сказать, но осекся. Андрей Петрович начал судорожно рыться в карманах, извлек какие-то купюры, опустошил бумажник, вынул из нагрудного кармана золотую ручку, стянул часы с запястья, догнал Вакуленко, стал засовывать все это ему в руки.

Конец ознакомительного фрагмента.