и чего они еще постараются для себя в Польше. Осмеливаюсь открыто высказать вашему величеству мнение о том, и полагаю, что в ваших интересах было бы, через посредство моего министра при Порте[48], навести на должный образ мыслей турок против тайных и ложных внушений, которые могли бы нанести вред со временем.
Вы желаете назначить короля в Польшу, и если с этой самой минуты удалить все подозрения от умов турок, то вы достигнете того без применения силы, если же враги ваши, с помощью настояний, успеют вмешать Порту ко времени упразднения трона Польши, тогда нужно будет прибегнуть к крайностям, которые, как я полагаю, можно было бы отвратить.
Испрашиваю извинения у вашего императорского величества, если пускаюсь в эти подробности, они казались мне настолько важными, что я упрекал бы себя, умолчав о них. Примите же сие, государыня, как последствия чувств глубочайшего уважения, с коим пребываю, государыня,
вашего императорского величества
добрый брат Фридрих.
№ 15
Король Фридрих II – императрице Екатерине II
Потсдам, 8 сентября 1763 года
Государыня, сестра моя,
я получаю в настоящую минуту депешу из Вены, которую нашел слишком важной при нынешнем обстоятельстве, чтобы скрыть ее содержание от вашего императорского величества. Вы увидите там, о чем думают при этом дворе и что подозревают в ваших планах на Польшу; вашему величеству не стоит беспокоиться о том, потому что в Вене не имеют денег, и императрица, конечно, не находится в достаточно благоприятном положении, чтобы не сегодня-завтра снова начать войну.
Но если вы желаете, государыня, чтобы я открыто высказал вам что думаю, то я полагаю, ваше величество равно достигнет своей цели в Польше, только если вам будет угодно, государыня, прикрывать несколько более ваши намерения благовидными предлогами и дать наставление своим послам как в Вене, так и в Константинополе опровергать распространяемые там ложные слухи, которые наконец приобретают доверие, когда никто не прекословит им. Надеюсь, ваше величество не будет сетовать на меня за то, что высказываю с такой откровенностью, но ваши интересы пострадают, если вы не примете этой предосторожности.
Вы дадите короля Польши без того, что война снова не возгорится, и я полагаю, что это в сто раз лучше, как если бы потребовалось снова погрузить Европу в ту бездну, из которой она едва только вышла. Саксонцы сильно встревожены; ваше императорское величество будете извещены о том князем Долгоруковым[49], которому сообщены депеши, полученные мною от короля Польши, и сделанные мною ответы на них. Они касаются отчасти герцогства курляндского, а во‑вторых, вступления в Польшу корпуса Салтыкова[50]. Крики поляков не больше как пустой шум, и всё, чего можно было опасаться со стороны короля Польши, сведет ни к чему; он едва может платить за 7 тысяч человек.
Но государыня нужно стараться противиться союзом, какие могут образовать эти люди, следовательно – усыпить их, чтобы они не могли принять вовремя мер, могущих затруднять ваши намерения, что было бы легко, если никто не окажет тому препятствий.
Надеюсь, что ваше императорское величество примет в хорошую сторону совет, который я осмеливаюсь преподать вам, и сочтет его за доказательства высокого уважения, с коим пребываю, государыня, сестра моя,
вашего императорского величества
добрый брат Фридрих.
Приложение
Извлечение из письма из Вены от 27 августа 1763 года
Здешний двор показывает вид, будто не принимает участие в движениях и вступлении русских в Польшу, об этом почти совсем не говорят. Если же здешний двор и объявил петербургскому, что никаким образом не вмешается в настоящие смуты Польши, то здесь, однако, лучше желали, чтобы русские не вступали в Литву, а оставались бы у себя; ибо из некоторых разговоров, которые казались мне изшедшими из более важного места, я должен догадываться, что не желают быть обманутыми насчет этого вступления, как будто касающегося только распри Чарторыжских с Радзивиллами. Скорее думают, что эти распри не что иное, как предлог, пущенный вход Россией для того, чтобы управлять делами Польши по своему произволу и иметь отряд войска в этой стране, который может действовать согласно с обстоятельствами, и управлять ими тот час, как только престол упразднится.