– В его слепой зоне, – подсказала Арина.

– Зато мои способности на него почему-то действуют. – Я поставила стакан на тумбу, потёрла виски и вздохнула.

Блин, как пережить это время!

– Радуйся и не забивай себе этим голову, – посоветовала Арина. – Хоть кто-то на него действует, потому что мы, – она скривилась, —совершенно бесполезны.

Прошло пять минут, и от Арины вдруг последовало предложение:

– Слушайте, может, сыграем в «Правду или действие»?

– Это та игра, где нужно на вопросы отвечать или что-то делать? – оживилась Эмилия. – Давайте. Можно ещё маски сделать, и получится у нас…как ты этого говоришь, Рин…пижамная вечеринка!

Честно скажу, пижамная вечеринка, в которую меня вовлекли силой (Арина может быть очень надоедлива!), и расслабляющий напиток от Эмилии сделали своё дело – этой ночью я заснула без проблем. А вот проснулась с ними.

***

Глаза открылись сами, впиваясь в тёмно-синее пространство с серыми рваными хлопьями тумана. Тихо было настолько, что уши как будто заложили плотным слоем ваты, и холод, пробирающий до костей, ледяными иглами танцевал по телу. Ничто не шевелилось: и деревья, и цветы, и трава, и даже затянутое тучами небо оставались неподвижными, словно кто-то поставил мир на паузу. Невидимые стены воздвиглись вокруг – я не знала, где, не могла понять, где они находились: на расстоянии пяти сантиметров или тысячи километров. Рука сама потянулась в сторону и не нашла ни одной стены, но ощущение сдавленного пространства только усилилось. Странно, стоял ужасный холод, однако дышать было совсем нечем – приходилось жадно вбирать легкими воздух, некрасиво открывая рот. Слова вырвались без спроса, разрезая тишину едва различимым в обычных условиях, но отчётливо слышимым сейчас шёпотом:

– Эмилия…Айлон…Арина…

Кто-то коснулся ноги, и я посмотрела вниз: на земле, уставившись на небо бездумным взглядом, лежали мои друзья, почти сравнявшись цветом с окружением. Они были…не может быть, чтобы они были…почему тогда я…

Я закричала.

Кто-то взял меня за руку, обвеяв знакомым душным теплом.

– Здесь больше никого нет, – без привычной агрессии тихо сказал Эдриан.

***

После моего пробуждения прошло пол часа, а я до сих пор буравила взглядом непроницаемую темноту комнаты, прислушиваясь к дыханию спящих девушек. Спать после четырёхчасового сна хотелось безумно, но глаза отказывались закрываться, подчиняясь страху снова столкнуться с мерзким холодом.