Машины стояли у дома, в воздухе висел запах нагретого металла, бензина, пыли, которой поднялось слишком много.

Я стоял посреди всей этой суеты, не зная, что делать. Люди вокруг двигались быстро, полицейские переговаривались, что-то отмечали, осматривали участок, но я был никем в этой картине. Только наблюдателем, лишним среди тех, кто знал, что делать. Я чувствовал на себе взгляды, но никто больше не обращался ко мне напрямую. В голове было пусто, мысли не складывались в цепочку, всё происходящее казалось нереальным, как сцена из фильма, где звук приглушён, а картинка размазана. Я пытался ухватиться за что-то, за любую деталь, но всё ускользало.

Тем днём всё изменилось.

Я вернусь сюда только двадцать лет спустя.

Дождь барабанил по стеклу, сливаясь в сплошной поток, размазывая заоконный мир в серые разводы. Я сидел за старым, потёртым столом, опершись локтями на холодную деревянную поверхность, и лениво листал дело, которое не имело для меня ни малейшего значения. Обычная супружеская измена, дешёвый мотель на окраине, камера с зернистым изображением.

Скука.

Жизнь частного детектива редко бывает похожа на то, что показывают в кино. Это не бесконечные погони и загадочные убийства – чаще всего это пыльные офисы, дешёвый кофе и подглядывание за теми, кто не хочет быть пойманным. Но меня это устраивало. Я привык к рутине, к размеренному однообразию. Это давало мне ощущение контроля.

Прошло двадцать лет с момента, как пропал Макс. Семнадцать лет, как я сбежал из дома, не оглядываясь. Годы стерли детали, превратили воспоминания в размытые пятна. Я научился не думать о прошлом, спрятал его глубоко, под толстым слоем работы, случайных женщин и дешёвого виски.

Несколько месяцев назад в Блэквуде начались убийства. Сначала – редкие заметки в местных газетах, пара строчек о найденных телах. Потом статьи становились длиннее, жертв становилось больше, а полиция топталась на месте. Я следил за этим не потому, что дело казалось мне особенным, а просто из-за любопытства.

Я давно отрезал себя от всего, что с ним связано, но, как ни старался, полностью вычеркнуть его из памяти не получилось. Когда в родных местах происходит что-то настолько громкое, невозможно не обратить внимания. И я обратил.

Читал всё, что мог найти. Анализировал детали, отмечал закономерности. Убийца работал хладнокровно, методично. Выбирал жертв без видимой связи между собой, исчезал, не оставляя полиции ни единого шанса. Возможно, во мне заговорил профессиональный интерес. Или просто что-то внутри требовало ответа.

Я связался с Томом Мейсоном – старым знакомым, когда-то работавшим в Блэквуде. Попросил его держать меня в курсе, если появится хоть что-то стоящее. Он не стал расспрашивать, просто согласился.

Прошло пару недель, прежде чем он дал о себе знать. Поздно вечером телефон завибрировал на столе, разорвав тишину. Я взглянул на экран – номер Тома.

Поднял трубку.

– Есть кое-что, – голос Тома был глухим, сдержанным. Без лишних слов, без привычных вступлений. Я сразу понял – новость дерьмовая.

Молча, ожидал продолжения.

– Получены результаты ДНК, – сказал он. – Нашли на месте последнего убийства.

Сжал телефон крепче.

– И?

Новая пауза. Теперь уже слишком длинная.

– Совпадение, – наконец произнёс Том. – С тобой.

Я не сразу понял, что он сказал. Вернее, понял, но отказывался принимать.

– Чушь, – выдохнул я. – Это невозможно.

– Это не ты, – быстро добавил он. – Но совпадение слишком точное. Кто-то из твоих ближайших родственников. Мужского пола.

В висках застучало.

– Алекс, не загоняйся, – голос Тома стал жёстче. – Это может быть кто угодно. Двоюродный брат, племянник, дальний родственник, которого ты даже не знаешь.