– Слушай, ты даже от кучки хлама увернуться не смог, о какой вылазке вообще речь?

– О той, которая научная, а не боевая, – холодно ответил доктор. – Сканеры подтвердили – живности нет. А вот вирусов, или еще каких сюрпризов вполне может быть хоть завались. И что вы с этим будете делать без меня, а? Припахаете Лени, который едва разбирается? Ну-ну.

Капитан заворчал, признавая чужую правоту. Он очень не хотел отпускать дока. Тот и без того был не в лучшем виде. А если еще и на станции неспокойно будет…

Звонок.

– Кого еще занесло?

«8-800-96-45-23-455. Новая Москва. Элеонора Федоровна Эльста. Просьба связать с Фархадом Степановичем Эльста»

– О, это тебя. Помяни чёрта.

– О Боже, только не это! Меня нет! Умер!

Багрицкий невольно оскалился в улыбке. Кивнув Лени, соединил правый указательный и левый мизинец. Подобный жест означал, что дело касается одной из «тем, о которых мы не говорим»: семьи, осьминогов и животрепещущего вопроса «а существуют ли таки инопланетяне али нет?». Пункт про семью диктовался отсутствием оной у большинства, сварливой бывшей капитана и неспособного заткнуться на эту тему Сина. Последним был продиктован и последний же пункт – ксенофобские тенденции на почве открытия химер, сцбшная революция, все дела, все такое. Про осьминогов уже никто не помнил, но что-то подсказывало, что не обошлось без алкоголя и той незамутненной личности на АЖО «Сатире», приударившей за тогда еще, до Энси и простреленной спины, ходившим в экспедиции Мо.

Сейчас был первый случай: семья. Ибо только бывшая жена из списка могла догнать несчастного птичника на любом краю галактики. Даром, что мадам была с диспетчерской вышки.

– Сбрось, Христа ради, просто сбрось, – взмолился капитан, пряча голову под стол. Предложи ему войти в клетку с голодными тиграми или же провести минут двадцать с Элеонорой, он бы выбрал клетку, для уверенности еще и запаяв изнутри.

«Соединение сброшено».

– Вот и славно. Вот и хорошо. Так, возвращаемся к нашим баранам…

– Ты не можешь избегать ее вечно.

– А вот и могу.

Очередная попытка штурма твердолобости Багрицкого ничего не дала. В итоге все трое, подгоняя в тамбуре настройки, готовились к выходу. Проверяли экипировку, в порядке ли системы защиты. Син в очередной раз посетовал на то, что они в защитных покрытиях напоминают привидений с этим мягким фосфорцированием.

– Команда высадки: капитан – Фархад Степанович Эльста, инженер – Валерий Андреевич Сафронов, доктор – Игорь Леонидович Багрицкий. Время высадки: шестьдесят восьмой год от открытия ЦБ, семнадцатое марта. Место высадки: Большое Магелланово Облако, Туманность Тарантул, номенклатура: NGC 2070, также обозначаемое как ESO 57-EN6, – продиктовал Син идеально ровным голосом.

– Галактика, где чуть более, чем бесконечность звездочек, – сказала Энси. – Фади, эту высадку регистрировать в бортовом или придумать для отчета чего получше? Дело же все-таки не вполне легальное. Нас сюда никто не приглашал же, а собственность, пускай и бывшая, но все еще государственная.

– Пиши «ЧП». Мол, оттуда сигнал бедствия шел.

– Со станции, что с век в космосе валялась?

– «Да» и «да»! А фиг ж их знает, может, перед тем, что бы там не случилось, они его запустили, и он там так и висел. А как мы прилетели и высадились – взял да и заглох, а мы его потом найти не смогли. А что, такое бывает. Сам слышал.

– А если проверят? – поднял бровь Багрицкий. – С нас ОА же три шкуры спустит за такую выходку.

– Гоша, не нуди, – погрозил ему пальцем капитан. И клал он на то, что «Гоша» – это «Григорий», и с «Игорем» никак не связано. Тот сам виноват. – Син, что там со связью? Нас сильно покорежило в этом плане?