14 июня 1854 г. эскадра противника появилась в видимости Кронштадта. Передовой отряд, возглавляемый самим адмиралом, направился к Толбухину маяку. Флагманский корабль налетел на мину, и только недостаточный заряд (ведь это было первое в истории минное заграждение!) позволил кораблю Непира удержаться на плаву. Но эскадра немедленно повернула назад и отказалась от дальнейших попыток прорыва. Проведенная разведка показала, что все подходы надежно заминированы, а русские корабли стояли на рейде вне досягаемости вражеской артиллерии под защитой береговых батарей. В течение недели англо-французская эскадра стояла в видимости, усиленно совещаясь и запрашивая свои правительства о дальнейших действиях. Тогда-то и проводились веселые танцульки на Лисьем носу на фоне вражьих кораблей. Похоже, именно это привело Непира в крайнее раздражение – близок локоть, да не укусишь! – и он приказал сниматься с якорей и уходить восвояси.

Провал операции по захвату Кронштадта и Петербурга привел союзников в состояние остервенения, и они, стремясь хоть как-то скомпенсировать этот конфуз, предприняли нападение на Бомарзунд – недостроенные укрепления на Аландских островах. Непир писал Первому лорду Адмиралтейства – «под свой шпиц» – «Если мы не нападем на Аландские острова, то я не вижу, что же другое мы можем сделать».

Имея десятикратное превосходство в артиллерии и живой силе, противник высадил десант на Бомарзунд. Практически разрушенные укрепления были захвачены. Но что это дало с точки зрения тактического выигрыша? Ничего. Создать полноценную военную базу для своих кораблей для противника в ходе боевых действий не представлялось возможным – наверняка зимой придется выдерживать атаки сухопутных русских войск, а по этой части ни англичане, ни французы на успех не рассчитывали.

Союзные политиканы попытались устроить из захвата Бомарзунда стратегический выигрыш – посулили Аландские острова шведскому королю в качестве аванса за участие в войне против России. Но король был потомком не кого-нибудь, а маршала Бернадотта, который, усевшись на шведский трон, послал подальше самого Наполеона и отказался воевать с Россией. Сын оказался не глупее папы и поступил аналогичным образом, так что Луи-Наполеон сел в ту же самую лужу, что и его дядюшка. Поэтому кампания 1854 г. была завершена союзниками весьма «победно» – взорвали остатки укреплений на Бомарзунде, не оставили на Аландских островах никакого гарнизона и в начале октября убрались из акватории Балтийского моря.

Вот оценка всей кампании английской прессой: «…великолепный флот… не только не продвинул вперед войну, но возвратился, не одержав ни одной победы, без трофеев, с офицерами, упавшими духом и обманутыми в надежде приобрести славу, с моряками, недовольными тем, что они не были в деле и не приобрели никакой добычи».

Бле-е-стящий пример стратегии и тактики!

Заметим, между прочим, что «доблестные слуги Ее величества» прежде всего ставили перед собой чисто грабительские цели и были крайне раздосадованы даже не тем, что адмирал Непир показал себя совершенно бездарным флотоводцем и военачальником, а тем, что «вернулись без всякой добычи»! И что уж такого «великолепного» продемонстрировал англо-французский флот, кроме собственного позора?

Но наши военачальники не собирались впадать в эйфорию по части вражьего драпа. Все-таки, что ни говори, Аландские острова противнику захватить удалось. Это прежде всего означало, что наши укрепления слабы и нуждаются в серьезных улучшениях.

3 ноября царь издал распоряжение учредить специальный комитет для выработки мер по обороне Финского залива. Комитет, констатируя нехватку сил, постановил оборонять только наиболее важные пункты – Кронштадт, Свеаборг и Выборг. К весне были введены в строй еще 38 новых канонерок.