Работа в студии заняла от силы полчаса. Сначала Софи прошла фотопробы. Затем редактор предложил озвучить за кадром три коротких сюжета. В первом из них речь шла об открытии новой детской площадки. Во втором – о выпускниках военной кафедры, обещавших верой и правдой служить Империи. Третий сюжет был прогнозом погоды, точнее, непогоды, сулившей горожанам грозы и тучи, «нависшие над городом огромными тёмными глыбами» – почему-то именно эти слова врезались в память, но заканчивался надеждой на новые солнечные дни. Вся премудрость заключалась в том, что произносить слова нужно было громко и чётко, с жизнеутверждающей интонацией, с чем девушка легко справилась.

Прощаясь, редактор попросил Софи «до времени» никому об их встрече не рассказывать. Даже лучшей подруге. Формально, чтобы не вызвать тем самым ревности или зависти. Но это было лишним. Поскольку засыпать пришлось в одиночестве. Элен куда-то запропастилась. Что, впрочем, бывало уже не раз.

Единственное, что не давало покоя, когда, пытаясь заснуть, Софи перебирала в памяти события прошедшего дня – почему Рэббит с таким пафосом говорил о, вообщем, самой обычной работе? Что-то здесь «не клеилось», как сказала бы Элен. Но что? Это Софи поняла позже. Когда наступил Тот Самый День.

Последний день июня 2182 года София Персон провела, как в тумане, обложившись книгами, листая конспекты, пересматривая видеозаписи лекций и семинаров, практически не выключая компьютер, непрестанно что-то печатая, набирая, форматируя, исправляя, дополняя, открывая и сохраняя.

Выпускной экзамен был назначен на 1 июля и совмещен с защитой дипломной работы. Таким образом, что, если защита проходила успешно, экзамен отменялся. Но, если студент заваливал диплом, дальше спасти его могло только чудо. Как и большинство однокурсников, Софи в чудеса не верила. Поэтому ей оставалось одно – зубрить, зубрить и ещё раз зубрить. И она зубрила.

Единственной тонкой ниточкой, которая соединяла Софи с окружающим миром, была Элен. Но та, казалось, совершенно забыла об экзаменах и часами пропадала в городе. Точнее, в его центральных кварталах, вокруг которых было выставлено оцепление, в три линии опоясавшее Реймский собор. Не для того, чтобы сохранить, уберечь, спасти храм от нашествия варваров, но, наоборот, чтобы заминировать и взорвать и тем самым нанести сокрушительный удар по древнему врагу Империи – христианской Церкви, всё ещё дерзавшей жить по своим законам.

Как и любая масштабная кампания, борьба с христианами требовала соответствующей подготовки. Своего рода «трепанации сознания», призванной сделать белое – чёрным, а чёрное – белым. Чем уже много лет занималось Имперское Управление социальной инженерии, без устали производившее новые программы, концепции и «дорожные карты», которые быстро становились обязательными для исполнения.

Так было и на этот раз. С лёгкой руки Управления, с 1 июля 2182 года на всём пространстве Империи вводилось новое летоисчисление, знаменовавшее наступление Новой Мирной Эпохи. В связи с чем, все христианские символы объявлялись устаревшими, подлежали забвению или, как Реймский собор, уничтожению. Поскольку «забыть» столь величественный храм можно было только одним способом – уничтожив его.

Пока Софи, зарывшись в учебники, готовилась к выпускному экзамену, а Элен пыталась привлечь к себе внимание капрала, стоявшего в оцеплении на углу Rue Chanzy и Rue Libergier – улиц Шанзи и Либержье, за спинами этого оцепления подрывники крепили на стены храма взрывчатку.

А что же жители Реймса? Они смотрели на происходящее с удивлением. Однако без возмущения. Немногочисленные прихожане собора, привыкшие ничего не делать без благословения, ждали указаний священников, а те, в свою очередь, распоряжений епископа, который изменить ничего не мог, поскольку собор давно уже находился в собственности городских властей. Что касается остальных горожан, то для них всё это было не так уж и важно.