Опустили ниже ватерлинии. Разумеется, он прав, наверное, я бы еще больше придиралась.

– Ну, пусть под гитару споет, ты и играй, – развел руками Ник.

– А может, ты сыграешь? – сощурился гитарист. – Что там на трех аккордах поймешь, задвинь уж по-человечески.

Я похолодела. Признаться, сама я играю довольно примитивно – мелодическая линия отчетливо слышна, по ней и пою. А если товарищ задвинет по-человечески… Я имею представление, как именно, сама ведь клавишник.

Ник вопросительно глянул на меня, я кивнула, сглотнув. Потом тот же взгляд обратил к Террору – тот пожал плечами и посмотрел на меня. Тогда Ник сел за синтез, подобрал тембр и спросил, что будем играть. Я подошла к нему поближе, позволив себе налюбоваться «Ямахай» с кучей прибамбасов. После нескольких секунд совещаний, мы решили остановиться на «Металлической» «Unforgiven-2». Заодно посмотрю, как он ее подобрал. Он начал играть, я начала петь, все отлично, дошли до второго куплета (в принципе, они однотипные), и вдруг Ник из этой же тональности вывернул импровизацию. Я сначала не поняла – просто молча смотрела на его руки, разинув рот, а потом до меня начало доходить, что он вырулил к другой песне, а именно «Renaissance Faire» Blackmore’s Night. Мысленно поблагодарив Бога за знание этой песни, я быстро подхватила ее и пела, пока Ник не закруглился.

– Слушай, а правда, на фиг нам мужик? – засмеялся Цыпа. – С таким еще никто не справлялся.

Если они такие тест-драйвы устраивают, вокалиста будут искать до второго пришествия. Я перевела дух и убедила себя, что надо мной просто поиздевались, будь я мужиком, ничего подобного не случилось бы. Сейчас как разревусь от обиды, но… песню-то я знала, втопила, веселье удалось. Может, даже самооценку подниму.

– Да, ты молодец, – одобрительно покачал головой Сфинкс, глядя на меня почти кокетливо.

– Спасибо, – проблеяла я и потянулась к джинсовке.

– Куда ты так быстро? – как ни в чем не бывало, сказал Ник.

Хотела съязвить: «Вам же мужик нужен!» и гордо удалиться. Мол, хороша Маша, но не ваша.

– Да, оставайся, а? – ласково заулыбался Цыпа. – Попоем…

– Смотри, сколько у нас мужиков, больше не надо, пожалуй, – вклинился Ник.

– Так, все решено, насколько я понял, – ко мне подошел Террор, и уже привычно обнял меня за плечи, – поздравляю и все такое… Пойдем, ознакомлю тебя с материалом.

Он отдал мне тексты и ноты, велел прийти завтра в шесть – всем удобнее в это время. Собираемся три раза в неделю. Надо скорректировать расписание, куда-то раскидать учеников.

– А щас можем чайку попить, познакомиться…

– А как же мужик?… – Я не понимала своих чувств. С одной стороны, радостно, что удалось такое впечатление произвести на искушенную публику, а не только на своих родителей, но с другой – я же не собиралась пробовать себя в роли вокалистки! Это же был просто прикол, ребята!

Террор взял из моих потных рук джинсовку и усадил за ободранный столик с разнокалиберными кружками. Ник включил электрочайник, и вскоре комната наполнилась шипением.

– Нам характерный вокал нужен, понимаешь? – эмоционировал Сфинкс. – Чувства, а не фригидность эта оперная, можно и хрипы, и вопли, только чтоб личность за этим угадывалась, чтоб человеческий голос был, а не ангельский и не загробный. Понимаешь? Кстати, насчет скриминга – можешь продемонстрировать?

– С удовольствием! – и я гаркнула так, что сама чуть не оглохла, выплеснув напряжение последних минут. Стало легче. Намного.

От чая я отказалась, сказав, что меня ждут. На прощание пожала руки всем, а Террор вышел со мной за дверь, и мы вместе зашагали по коридору.