– Жень, я красивая?

Ответом был гомерический хохот. Вот это я понимаю, честность!

– Слышали? – опять обратилась я к Террору.

– Ну, может, на вкус, на цвет товарища нет… Как вы выглядите?

– Ну, солнышко мое, такой расклад меня не устраивает! – возмутилась я, хотя было жутко интересно, чем этот бессмысленный разговор закончится. От плохого настроения не осталось и следа, я от души наслаждалась. – Это похоже на секс по телефону, я в такое не играю.

Он смеялся так заразительно, хотя никто и не думал шутить.

– Вам все-таки придется описать свою внешность, чтобы мы вас узнали при встрече, – заметил Террор.

Значит, встреча будет? Ах, как на душе потеплело, но и сердце пустилось в галоп.

– А у вас нет репетиционной базы? Или продемонстрировать скриминг в кафе или на площади?

Я слышала, как он улыбнулся, признаваясь, что не подумал об этом.

– А все-таки, почему вы решили нам позвонить, ведь в объяве ясно сказано…

– Вот уперлись вы в эту объяву! – обнаглела я. – Просто когда-то давно я пообещала одному человеку, что больше не буду петь – только играть и все. А теперь подумала… другая жизнь, другие песни, жизнь нелепа и смешна…

– Слушай, она мне нравится, – я расслышала комментарий Террора, хоть он и прикрыл микрофон ладонью.

Е-мое, там целая тусовка сидит и надо мной прикалывается?!

– Мы тут посовещались, – вновь появился в телефоне Террор, – и решили, что встретиться не помешает. Никто из нас толком не слышал женский скриминг, а если можете предложить еще и гроулинг, цены вам не будет.

Я заметила, что про скриминг он загнул – слышали уж наверняка, а на счет гроулинга подумаю.

– Запишите адрес базы, ждем вас завтра в пять. Удобно?

– А можно чуть-чуть пораньше, у меня деловой ужин с родителями?

– Хм, ну мы до пяти работаем… кто-то и до шести.

Ясно, вся группа вкалывает, только я сижу на пяти рублях по собственной глупости.

– Хорошо, на ужин можно и опоздать.

– Все равно скукотища, да? – засмеялся Террор.

Даже не верится в такое понимание! Повесив трубку, я подумала: обалдеть… куда я вляпалась? Хотя, волноваться не о чем, меня все равно не примут – им же мужик нужен, а на меня просто посмотрят, поймут, что фейсом не вышла, и дадут пинка под зад.

Я подошла к зеркалу, посмотрела на свое очкастое лицо, единственная прелесть которого заключалась в молодости, и отвернулась. Даже корчить из себя ничего не буду, какая есть, такая и приду.

Проснулась рано, покрутилась волчком на убийственной кровати, да и встала. Есть не могла, чай вливала в себя так, словно он твердый. Позвонила Мотьке, рассказала ей все. Она оглушительно смеялась.

– Слушай, хватит ржать, я тебя прошу меня проводить в этот притон! – терпение меня окончательно покинуло.

– Ладно, твое счастье, что у меня выходной.

В половине пятого, облачившись в традиционный костюм-тройку (кроссовки-джинсы-толстовка), я выскочила из квартиры бабы Шуры и чуть ли не бегом понеслась на остановку. Полдня распевалась, не знаю, зачем. Ведь если по чесноку, разве хочу я, чтоб меня приняли? Порой сама не понимаю своих маразмов.

Мотька уже ждала меня. Проводив до обшарпанного здания, где располагалась репетиционная база, она напутствовала меня такой фразой:

– Ну, втопи там!

– Постараюсь, – пообещала я.

Долго я блуждала по коридорам здания, пока нашла нужный офис с номером 29, на двери которого, кроме этой цифры, не было ничего – ни одной таблички, ни одной надписи. Ладно, хорошо, что не 666! Я прислушалась. За дверью голоса, но никакой музыки. Постучала. Когда дверь открылась, мой взгляд уперся в темно-синий свитер, за которым угадывалась грудная клетка. Признаться, слабости к высоким парням не питаю – приходится запрокидывать голову, чтобы разглядеть лицо. Мне нравится, когда глаза на уровне моих, так честнее.