— Ар-р-р-т-т-тур, — заикаясь, лепечу я. — Ты что творишь? Прекрати это!

— Так что, Ульяна? М-м-м? — с шумом втягивает воздух у моего виска. — Скучала, Уля-я-я? — моё имя он тянет, перекатывает на языке.

— Артур, прекрати. Умоляю, — я ноготками впиваюсь в запястье парня, понимая, что никак больше не остановлю парня. Только причиняя боль.

Парень вздрагивает. Но руку не убирает. Только сжимает мою ногу, заставив меня застонать от пронзившего всё тело странного жара. У меня будто внизу живота взорвался тёплый шарик. И горячее содержимое разлилось по телу.

— Всё та же реакция, Заучка, — сипит парень. — И пахнешь ты также.

— Дешевкой? — спрашиваю с обидой в голосе и прикусываю нижнюю губу, хмуря брови и быстро моргая.

На глазах вновь навернулись слезы. Обиды и боли.

_И на вкус, как дешёвка._

Помню. Слишком хорошо помню, как он произносил эти слова.

— Маленькая глупая Заучка, — губы Артура в мимолетном жесте прижимаются к мочке уха. — Наивная.

Его рука застывает у самой кромки трусиков. Вздрагиваю.

— Убери, пожалуйста, руку, Артур. Мне некомфортно, — прошу совета слезами на глазах.

— Заучка, разве ты забыла, что я тебе говорил? М-м-м?

— Так! Новенькие! Это что такое? Это... Вон из класса!

Я подпрыгиваю, с силой сжав ножками руку Артура, и смотрю с испугом на учителя биологии, которая краснеет от ярости и пальцем указывает на дверь.

— Я что-то неясно сказала? Вон!

Взгляды одноклассников тут же замирают на нашей парте. Я подскакиваю, пряча за волосами красное лицо, и бегу на выход из кабинета. Мне настолько стыдно, что кажется сгорю.

— Извините, — шепчу себе под нос.

Вылетаю в коридор, тут же застываю, закрываю лицо ладонями и всхлипываю. Боже! Стыд какой!

Больше думать и смущаться мне не даёт Артур. Парень обвивает рукой мою талию, вздергивает в воздух и тащит куда-то.

— Ой! — выдыхаю, чувствуя, как с носа слетают очки. И на них наступает ногой Артур.

Но парню плевать на это. На громкий треск и разбитые стекла. И на моё жалкое сопротивление. Он несёт меня куда-то.

— Артур! П-п-пусти меня! Пусти!

Пальцами снова обхватываю запястья Артура. Тяну их в стороны, пытаясь разжать крепкий замок его рук на талии. Но ничего не выходит. Ни-че-го! Я как беспомощный котёнок в пасти пса.

Парень открывает совершенно неприметную дверь. И вносит меня в крохотную кладовую, где стоят вёдра и швабры. Захлопывает дверь. А я тут же начинаю биться в панике.

— Темно. Тут темно. Артур! Мне страшно! Выпусти, выпусти, умоляю!

— Тш-ш-ш! Тише, Уля. Тише, Уль.

Огромные ладони ложатся на лицо. Лба и носа касается частое дыхание Артура. Мы в кромешной темноте. Не видно ничего. Даже силуэтов. Я чувствую себя слепым и беспомощным котёнком. Слепо шарю руками в воздухе, ищу дверь. Мне даже кажется, что в этой темноте вдохнуть не могу. Что стены сужаются со всех сторон и давят на меня.

Но вместо двери натыкаюсь лишь на Артура. Снова и снова.

— Заучка! — рычит мне в лоб. — Прекрати немедленно! Я не железный.

Не сразу осознаю, что имеет ввиду Артур. Пока не понимаю, что мои руки шарят по его телу. Так и замираю, переключаясь со страха перед темнотой на страх перед Артуром Бунтарёвым. Мы с ним одни. И я не имею понятия, что он собирается делать. Дрожу от страха. И чего-то ещё. Незнакомого и пугающего, что растёт в груди и расползается под кожей, когда он рядом.

Всё моё естество концентрируется на прикосновении ладошек к широченной грудной клетке парня. На том, как сильно бьётся ледяное сердце в самую середину. На Артуре сегодня голубая рубашка из плотной ткани. Гладкой и приятной на ощупь. Но она даже не спасает от жара кожи парня. Даже сквозь неё я чувствую, насколько обжигающая она. И насколько твёрдые грудные мышцы. Я не ведаю, что творю, когда скольжу рукой ниже.