Успокоившись, принимаю решение войти к нему в спальню. Не знаю, решусь ли я на все причуды, которые сейчас выстраиваю в своей голове. Но пусть это будет для него вроде как психотерапии. Если он действительно столь долго чтит память о своей жене, может хоть после моей благодарности начнет смотреть на других женщин. Кто знает. Вдруг и счастье свое еще найдет.

Не думаю, что его жена была бы рада такому затворничеству. Она была добрым и светлым человеком. Любила его по-настоящему. Любила и желала только добра. А разве секс с женщиной после собственной гибели – это не добро?

- Господи, - бормочу только губами, не издавая звука, - вот это меня занесло в рассуждениях…

Перед глазами встает образ покойной жены Дмитрия Егоровича. Поднимаю голову вверх, глядя в потолок, но видя только кромешную темноту.

- Ксения Александровна, - обращаюсь к покойной супруге майора, - простите, если что не так.

Я должна попробовать. Хотя бы попробовать. Он мне сегодня жизнь спас. Может я сейчас ему тоже жизнь спасу? Не в буквальном смысле, конечно, а лишь в фигуральном.

На ватных ногах и трясущимися руками открываю дверь. Вхожу в комнату, почему-то прикрыв дверь за собой. Все. Теперь точно назад хода нет.

Ладно. Как Оля сказала, целку из себя не строить. Не буду.

Подхожу ближе к кровати. Присаживаюсь на нее, отмечая, что Дмитрий Егорович не реагирует на мое присутствие в его спальне. Может быть, это и к лучшему? Прогони он меня сейчас, вылечу пулей, не только из комнаты, но и из его квартиры. Буду бежать, куда глаза глядят, и без оглядки.

Взбираюсь ногами на широкую кровать. Майор лежит на спине и спокойно дышит. Странно, что во время сна в таком положении мужчина не храпит.

Сначала забираюсь под одеяло. Может быть, остановиться на этом? Ведь прислушиваясь к себе, понимаю, что здесь у меня не возникает чувство страха. В чем спит Дмитрий Егорович, неважно. Главное, что я в его костюме укутана от ушей и до пяток. Мне немного душно, но оставшись здесь, я лучше из-под одеяла вылезу, но раздеваться не буду.

Нет. Пришла возвращать мужчину к жизни в фигуральном смысле этого слова, значит, буду возвращать.

От стыда за свои действия просто лезу под одеяло с головой. На ощупь дохожу до цели. Да. До вот такой пикантной цели! Не буду же я сейчас будить мужчину и ждать, когда он сверху на меня завалится и сделает все сам! Тут как бы я благодарю…

Дмитрий Егорович в плавках. Не в боксерах, а именно в плавках. Давно подобного не видела.

Сама же хмыкаю на подобное заявление. Давно. А то будто у тебя, Наденька, слишком насыщенная личная жизнь. Будто есть, что анализировать.

Приблизившись совсем близко, начинаю с малого. Сначала просто рукой потираю член майора, чтобы хоть немного его пробудить. В голове постоянно прокручиваю только одну мысль – это во благо. Ему во благо. Он нас не бросил, мы его не бросим. Он Ольгу под свое крыло взял на службе, мне не отказал в помощи, хоть и не видел меня несколько лет. Я ему окажу услугу. А поскольку ничего другого предложить не могу…

Настроив себя еще больше, чувствуя характерное возбуждение мужчины, проявляющееся появление эрекции, вхожу в некий азарт и начинаю целовать член. Сначала через ткань. Потом совсем осмеливаюсь и достаю его, приспустив плавки. Не вижу его, но чувствую, что член весьма внушительных размеров. Стоило его обхватить рукой, как он весь вытянулся и надулся так, что вот-вот лопнет.

Стоило мне подумать о тяготах восьмилетнего воздержания, как вдруг одеяло резко откидывается, открывая меня всю целиком. Включается лампа, стоящая на тумбе возле кровати.