– Я не… Ладно. Выпью, – внезапно согласилась я.

Пусть говорит, что хочет, я буду молча ненавидеть его, пока Макс и Тирелл разберутся со своими проблемами. Стоит оттянуть время, чтобы они получили фору на случай, если Максимилиан вдруг надумает полететь туда. Хотя он тщательно скрывал своего клона, не появляясь с ним в людных местах. Только не в случае со сто тридцать первым сектором. Здесь он способен на что угодно, чтобы только найти нечто, непонятное остальным.

– Верное решение, – заметил он, рявкнув в транслятор, чтобы нам принесли еще бокал.

Возможно, стоило сказать и ему о странной татуировке на шее Уны. Может быть, ему известно, что там за знак? Но я не решилась, а Макс просил дождаться Тирелла и Лави.

– Я хочу, чтобы ты знал, – ответила я, немного подумав, – дело даже не в тебе в целом. Внешне ты мне очень даже импонируешь. И вы с ним одинаковы в том, что касается работы или вкуса. Но я не могу позволить уничтожать меня, как личность. Я бы любила тебя, если бы ты не был столь властным и холодным, если бы в тебе были хоть какие-то человеческие эмоции, которыми ты обделен. Мне даже жаль тебя. Когда ты это поймешь, то сможешь отпустить меня.

Я замолчала, потому как в помещение вошла Уна, тихо поставила новые бокалы, сменила пепельницу и так же молча исчезла. Максимилиан плеснул мне виски, протянул бокал, о чем-то задумавшись. Его глаза в этот момент смотрели в одну точку, и я даже испугалась, что с ним вновь происходит непонятное. Но он действительно прогонял свои вампирские мысли. Его было слишком сложно в чем-то убедить.

– Держи. Выпей со мной и послушай, Ким. Я никогда не был таким, как сейчас с тобой. Поверь, даже за это время я очень изменился. Но я не могу отказать себе в том элементарном, чего требует мое нутро. Да, мне не хочется смеяться, шутить, строить из себя клоуна, как это делают многие. Мне не радостно от того, что обычно делает приятным жизнь других. И при всем этом я знаю, что не могу отпустить тебя от себя. Ты это понимаешь?

– Не очень. Ты портишь всем жизнь. Думаешь, окружающим приятно общение с таким, как ты?

Он вдруг поднялся из кресла, сделав большой глоток. При этом даже не сморщился. Его лицо было ровным.

Таким же, как у моего Макса.

– Я помню, что тоже когда-то был другим. Черт, возможно, Тирелл прав, и на мне действительно провели некий эксперимент. Но не моя в этом вина. Да, я получаю энергию от ваших эмоций, но это вовсе не означает плохое отношение к тебе, к тому же Тиреллу или Лаверн. По-своему я люблю всех. Просто мои чувства отличаются от чувств большинства. Они иные. В этом все и дело. И даже теперь я не считаю это плохим или хорошим. Я видел много женщин, которых это устраивало. Женщина – слабое существо по своей натуре. Любит, чтобы ей командовали. И не только это. Многим доставляет удовольствие и физическая боль. Ты ведь сама это знаешь. Но нет же, мы же гордые! Будем до последнего отрицать, что тебе претит мужское доминирование, что тебе не нравится, когда в постели лидирую я.

– Я не знаю. Иногда кажется, что так и есть. Но потом мне плохо. Ты даже не представляешь, насколько. Дело не только в постели. Я хочу жить. Радоваться тем мелочам, которые окружают наш быт, петь песни, смеяться с глупой шутки, да просто прыгать от счастья. И я не могу делать всего этого с тобой. Пусть не ты виноват в том, что с тобой произошло, но мы не сможем быть вместе. Тебе нужна только моя ненависть, а я не могу всю жизнь ненавидеть. Со временем чувства потеряют остроту. Ненависть перейдет в безразличие, а страх исчезнет окончательно. И ты потеряешь ко мне всякий интерес. Может быть, проще попробовать найти себе другое развлечение?