Но все это не было им нужно. Они просто нуждались друг в друге, как в глотке живительной воды. Тирелл двигался в ней ровными размеренными толчками, входил полностью. До боли сжимал ягодицы в своих ладонях, почти оставляя следы на коже. Ей это нравилось. Она царапала постель своими коготками, словно дикая пума, подаваясь ему навстречу.

Удовольствие пронзило обоих одновременно. Она закричала, потом сделала с ним в ритм последнее движение, чтобы упасть на кровать, ускользнув из сладкого плена. Он вышел из нее, все еще переживая головокружительный оргазм. Потянулся вверх всем телом и вздохнул.

– Ты просто чудо…

Она перевернулась, глядя в его янтарные глаза, вытянулась перед ним во весь рост.

– Я знаю. Хорошо, что я тебя тогда не убила.

– Какая же ты змея, моя дорогая.

Он привлек ее за талию, прижимая к себе, уткнулся в приятно пахнущие волосы, чтобы продлить этот краткий миг радости. Ощущал хрупкое, на первый взгляд, женское тело в своих руках, скрывая его под грудой мышц. Не хотелось бы отпускать ее от себя никогда. Просыпаться вот так, рядом с этой обворожительной чертовкой, чтобы и дальше спорить с ней и доказывать, что он хозяин положения. Но так, чтобы она сама пожелала этой защиты от него и знала, что он ее мужчина.

Кроу снова поцеловал ее губы, слишком сладкие, чтобы удержаться от этого соблазна, а потом сжал в руках с такой силой, что ее кости захрустели, а она сжалась.

– Лучшая в твоей жизни змея, согласись. По крайней мере, я никогда не льстила тебе. Интересно, а отчего у тебя такое отношение к женщинам?

– Это тебе знать вовсе не обязательно, – прошептал Тирелл. – Лучше подумай о том, что нам нужно отдохнуть. Впереди нелегкий путь. Иначе я захочу тебя снова – и выспаться мы уже не успеем.

Она затихла в его руках. Просто смотрела широко раскрытыми глазами в потолок комнаты, где им предоставили временное убежище. Тирелл закрыл глаза, не отпуская Лави от себя, словно боялся потерять свое родное. Неприятности сплотили их, будто указывали на то, что в этот момент нужно просто быть вместе, забыв обо всех передрягах.

Пять часов пролетели столь быстро, что они даже не успели опомниться. Причем спали из них максимум часа три, все остальное время наслаждались друг другом, словно могли просто не вернуться из этого полета, а этот день мог стать последним.

Вылетели тогда, когда в этой части планеты занимались сумерки. Их флайер так и стоял чуть занесенный песком у шасси, а начальник станции, провожая их, заметил, что снова приближается буря. Уже звучали сигналы тревоги, но Тирелл настоял на вылете. Лаверн переспросила его, уверен ли он, но плохое предчувствие не оставляло Тирелла. Он знал, что нельзя задерживаться в этом месте надолго.

Беспокоила вовсе не погода – к ней он уже привык и знал, что песчаную бурю всегда можно вычислить и при необходимости обойти, либо же подняться выше, над ней. Это, конечно, затруднит их полет. Да и дорога в темноте могла оказаться опасной. Но те, кто мог за ними следить, вряд ли станут делать это ночью.

Аппарат тихо взмыл в уже остывающий воздух планеты и взял направление в сторону Краум-сити. Но лишь для вида. На самом деле целью Тирелла не являлся город. Он хотел сам побывать в сто тридцать первом секторе. Причем не тогда, когда они находились под наблюдением Максимилиана, а сейчас, когда Тирелл был уверен, что его там просто нет.

Лаверн затихла и даже не стала ни о чем спрашивать. Она и так достаточно ясно чувствовала его эмоции, которые Тирелл больше не скрывал. Не хотел, чтобы она чувствовала обман, напротив, пытался вызвать доверие.