— Ну, и что мне с ним делать теперь? — Ева ласково как-то спросила у бабки.

— Может, так и оставить? — ответила та, задумчиво ковыряясь в рагу. — Ему, чай, так полегче.

Ева тяжко вздохнула, потом посмотрела в окно. Тёмные стёкла выглядывали из-за ситцевых занавесок, загадочно отражая свет лампочки в доме. Значит, всё-таки ужин.

— Послушай, Илюша… — девушка аккуратненько водрузила деревянную ложку на край тарелки и снизошла, наконец, до беседы со Змеёвым. — Один раз говорю, молча слушай и не перебивай.

Змеев хотел было что-то ответить, но, взглянув на тарелку, решил молча есть. Мало ли, вдруг эти безумные бабы отнимут еду и заставят дрова им рубить.

Как это делается, Илья даже представлять себе не хотел.

— По пьяни ты сел на поезд из Питера в Воркуту и приехал сюда. Я понятия не имею, как умудрился добраться до нашей избушки, какими ветрами вообще тебя нам надуло, но вчера ночью ты грязный, мокрый, холодный и пьяный впёрся в наш с бабушкой дом. Я лично тебя отмывала, потом ещё барахло твоё в бане отстирывала.

— Это я понял и всё компенсирую…

Младшему Змееву так было стыдно впервые за всю пусть и недолгую, но довольно насыщенную жизнь. Неуклюже скребя ложкой по донышку миски, он прятал взгляд и краснел, как не выучивший стихотворение школьник у классной доски.

— Рот закрой, компенсатор! — рыкнула Ева, разозлённая воспоминанием. — Понятливый ты наш. Лучше бы ты так и лежал в уголочке за печкой, проблем лишних не создавал. Нет, понесло тебя…

— Ева! — тихо, но угрожающе произнесла бабка. — Мальчика не обижать.

— Да он сам, кого хочешь, обидит! — девушка огрызнулась устало, теребя в тонких пальцах горбушку и снова зачем-то рассматривая окно. — Мимоходом, случайно и ничего не заметив.

— У вас, я смотрю, много общего, — ледяным тоном ответила бабка.

И куда подевалась старушка-простушка? Перед Евой сидела суровая, как сибирский февраль, женщина средних лет, с медно-рыжими волосами, выглядывающими из-под платка, и взглядом, способным заставить завидовать всех светских львиц, причём одновременно.

Илья даже зажмурился от неожиданного видения. А когда приоткрыл один глаз, старуха уже отвернулась. Привидится же такое…

— Короче, — Ева всё же притихла и продолжила уже спокойнее, скрывая накопленное раздражение, словно змея, что прячет свой длинный хвост. — Когда ты проснулся, то сходу влетел в настоящий магический ритуал. И теперь верой и правдой должен служить мне в течение этого года.

Она мрачно бросила в центр тарелки корочку хлеба и выдохнула, прикрывая глаза.

— Это всё? — Змеёныш не бился в истерике и в обморок больше не падал.

— Тебе недостаточно? — зло вскинулась Ева. — Что мне с тобой теперь делать?

— Домой отпустить? — осторожно спросил отчего-то совсем успокоившийся Илья. — Например, под расписку? И сколько мне будет стоить выход из вашей игры?

Девушка громко фыркнула, переводя взгляд на бабку. Та только молча пожала плечами.

— Завтра днём я планировала уехать домой, попробуем купить билет и тебе. Прямо на станции, — она вдруг резко встала, отодвигая тарелку. — Думаю, продолжать этот разговор совершенно бессмысленно. Ба, я буду спать в бане.

Стремительно встала, отодвинула табуретку, стащила со стоявшего по пути сундука толстое ватное одеяло и вышла, громко хлопнув тяжёлой низкой дверью.

Илья втянул голову в плечи, с опаской взглянув на старуху.

— Будем пить с тобой чай! — жизнерадостно подмигнув, она брякнула перед носом Ильи блестящий матово подстаканник с ребристым стаканом и улыбнулась зубасто.

Отказать такой бабке Илья не решился.

4. 4. Вагоноужаватый

Как в руках разбойник — он всегда тебе друг, а как отпустишь — снова с ним наплачешься.”