Также у него всегда были лучшие катушечные магнитофоны (Маяк, Юпитер), так же лучшие тогда проигрыватели виниловых пластинок, что позволяло переписывать музыку высокого качества и использовать их на тренировках, показательных выступлениях и конкурсах. Все это стоило немалых денег. Уже много позднее, Палыч приобретал танцевальную литературу типа самиздата на русском языке – те же книги по бальным танцам лучших мировых специалистов, помню, каждая стоила от 50 до 150 рублей.

Вспомнил очень смешной случай, Палыч приехал из очередной поездки и с гордостью начал нас учить новому танцу румба, пыхтели и учили целый вечер, все было неудобно и совсем не то. На следующий день Палыч со смехом и со смущением поведал, что он все это смотрел на пленке, но только зеркально… и получались «веер» и «алемана» зеркально наоборот. Долго смеялись и часто вспоминали.

Кстати, учили и другие танцы: рок-н-ролл, буги-вуги, которые были для нас таким же откровением. Потом их танцевали на вечеринках. На банкетах после конкурсов учили всех желающих (а банкет был обязательным атрибутом всех конкурсов).

Вот так мы и учились танцам понемногу, как в известном произведении: «чему-нибудь и как-нибудь».

Краевой конкурс бального танца 1978 г. Я четвертый слева, Надя шестая слева. В. П. Козлов третий справа

Когда мы с Надей вставали в пару, мы не ставили особо никаких целей. Наверное, просто хотели доказать себе и другим, что вопреки общему мнению у нас получится. А вот что получится – покажет только время. Итак, вопреки всем и всему в 1976 года мы встаем в пару.

Первый стереотип – у нас большая разница в возрасте, где-то 18 см. И надо сказать, этот стереотип долго «давлел» на нас, мешал нам, вязал по рукам. Это нам говорили вокруг все без исключения, и это, говорил нам и наш тренер, я думаю, это было совсем не правильно. Если в латине в этом не было проблем, то в стандарте конечно они были. К сожалению, тогда сама методика и понимание принципов построения в пару не давали возможность этот минус свести к минимуму. Это сейчас понятно, что и как нужно, а тогда это было почти полное непонимание как этого достичь. Но даже и тогда, в стандарте мы с этим более-менее справились и в последующем танцевали стандарт с удовольствием, частенько бывали в финале, в призерах и даже побеждали. Но этот «пунктик» всегда в нас присутствовал.

Второй стереотип – все или почти все считали, что Надя губит себя и свой талант, вставая с новичком, который не только не сможет ее догнать, но и просто хотя бы тянуться за ней. Как правило, если партнер слабее партнерши, то пара не может достойно конкурировать. Выбор простой: или партнер догоняет ее и становиться рядом (лучше чтобы вообще стал лидером пары) или пара просто не состоится. Конечно, все здесь не так просто и очевидно, но проблема в этом тоже есть. В этом смысле у нас было меньше проблем, так как мы оба стремились к результату и включали все свое старание и умение.

Надо отдать должное Наде не только за терпение, но и умелую помощь мне в освоение самих танцев. Ее прекрасная хореографическая подготовка сыграла свою неоценимую роль в становлении нашей пары, в некоторых моментах, оказывала решающее значение в советской и латино-американской программах. У Нади природная выворотность, гибкость, шикарная растяжка, великолепная осанка.

Танец сударушка

Помимо этого сказались ее занятия в детском хореографическом классе подготовки государственного ансамбля «Танца Сибири». Интересный факт, когда она поступала учиться в Сибирский технологический институт, я ей посоветовал сходить на конкурсный отбор в известный народный ансамбль «Енисейские зори» (руководитель Геннадий Петухов), который был при этом институте (я надеялся, что может как-то помогут поступить…). Из многих и многих Надю и еще одну девочку приняли, сказали: – сдавайте экзамены, поступайте и обязательно приходите. Я ее спросил, что сдавали, она отмахнулась – дробушки, топотушки и прочее.