Зато, к вечеру меня начали грызть сомнения, что Костя там один, всё-таки, наша встреча необычна и покоя мне не даёт.

Как он отпускать меня не хотел! Ну не может быть, чтобы просто воспользовался подвернувшейся заботой! Это другого уровня доверие! Это другая благодарность! Душа не на месте, тревожно, и видеть его хочу! Нафиг! Завтра поеду с утра!..

***

Но у судьбы с утра на меня иные планы.

Когда я, собранная к автобусу, уже обуваю сапоги, в дверь стук,

- Танюшка, открывай скорей! – слышу тётя Вера – соседка из дома слева колотит. Не знаю, что и за пожар у них, скорей отворяю,

- Что такое?

- Горим, Танюха! – как в руку положила! И запах гари сразу ударил в нос! Выскакиваю во двор, а там соседская изба полыхает, не тётки Веры, а та, что за ними, следующая.

Полное безветрие, но дома стоят тесно, хороший, вчера ещё крепкий пятистенок с пугающим треском пылает, как огромный факел, посылая столб огня и дыма в небо. Горящая щепа уже вовсю стреляет на крышу ближайшего к моему дома. Хозяева, слава Богу живы! Рыдают над потерей, у них это единственное жильё. Муж, жена и трое деток погодков с чумазыми от копоти лицами, кутаются в одеяла, в сапогах и валенках на босу ногу!

Со всего посёлка бежит народ с вёдрами! Но поливают уже дом тётки Веры, лишь бы дальше не перекинулся огонь. Я хватаю ведро и вместе со всеми встраиваюсь в цепочку от колодца к пожару. Так и передаём вёдра, обливаясь, матерясь и спеша сделать хотя бы малость!

Наконец-то, слышим сирену пожарной машины. Когда из шланга начинают заливать пепелище, спасать уже нечего: обугленные остатки стен и фундамент…

Потом собираем помощь, кто чем может, я тоже свою лепту вношу на погорелое место: пару тысяч деньгами и куртку старшей девочке – подростку, больше и дать нечего. Тётка Вера забирает погорельцев к себе, пока поселковые власти не выделят им хоть какое-нибудь временное жильё.

Почему случился пожар, неясно. То ли проводка не выдержала дополнительной нагрузки в мороз, то ли опасное обращение с огнём…

И ещё, наш жлоб - собаковод по имени Денис на пожар не явился и помощи никакой не оказал. Кто бы сомневался…

***

О том, что собиралась проведать Костю, я вспомнила только вернувшись домой и увидев сумку. Какое там, ехать! Мокрое пальто, схватившееся морозом, встало как кол, запах такой, будто это меня на костре жгли, и сил уже никаких не осталось…

Повесила на печку оттаивать и сушиться, умылась, нашла старый полушубок, переобулась из мокрых сапог в валенки и поплелась в амбулаторию. А из головы погорельцы никак не идут, как им теперь жить? Где на новый дом денег взять? Детки – школьники, и помощи ждать неоткуда…

Куда бы ни зашла, везде только и разговоров, что про пожар. Но мои мысли странным виражом через эту тему опять возвращаются к Косте: что если у него тоже дом сгорел? А он, может, потерял всю семью в огне и от этого шока онемел?!

Потом я перехожу от этой догадки к тому, что надо ему, чего-нибудь вкусненького сготовить, домашнего. И, уж если я не сумела проведать его за три дня, то хотя бы побалую своей стряпнёй.

Я, конечно, не особо кулинарка, мастерство оттачивать не на ком, а мне одной и чая с сосисками достаточно. Но всегда вспоминаю, что когда болела, бабуля, варила домашнюю куриную лапшу. Мамина мама прожила с нами почти до моего подросткового возраста, и я отлично её помню, кое-чему меня даже научила. За курочкой она обязательно ходила на рынок, а тоненькую лапшу катала сама, и рецепт мне известен...

У Тамары в магазине всегда можно разжиться свежей курятиной, не с птицефабрики, а частной. В посёлке несколько хозяев выращивают бройлеров и сдают ей на реализацию, всем выгода, и им не беспокойся, и Тамара свой навар имеет…