Бам!

Разъяренный отец вскакивает на ноги так резко, что падает стул. Чашка кофе разбивается о кафель, осыпая осколками полкухни.

– Я просил разговаривать при мне на английском! – рычит он. За столько лет мог бы и выучить русский язык. – Иди к себе, разговор окончен!

Хочу возразить, но понимаю, что сейчас это бессмысленно. Нужно попытаться поговорить, когда напряжение разрядится.

Поднимаюсь в комнату, иду в ванную, включаю душ и сажусь на дно душевой кабины. Обхватываю колени и прижимаю их к груди, подставляю лицо под поток воды, глотая соленые слезы. Еще пару минут назад у меня был боевой настрой, а сейчас я трясусь, как маленький пугливый зайчонок. Даю волю своим чувствам, хочу выплакаться и облегчить душу. Меня выворачивает наизнанку от обиды и страха за свое будущее. 

Любят ли меня родители вообще, раз способны спихнуть какому-то уроду как трофей? Если это и забота, если это и любовь, то она извращенная и изуродованная жаждой денег. Не общего благополучия и тем более не семейного, а именно желанием не потерять ни единой копейки.

Когда выбираюсь из ванной, беру ноутбук и ложусь в кровать. Мне нужна сопливая мелодрама, пачка носовых платков и теплое одеяло, больше ничего. Устраиваюсь поудобнее, открываю онлайн-кинотеатр и ищу самое слезливое из всех кино в рейтинге.

Прислушиваюсь к звукам в комнате и понимаю, что это вибрирует мой телефон, так и валяющийся в сумочке на полу. Поднимаюсь, достаю гаджет и задыхаюсь, когда вижу пропущенный звонок от недавно записанного абонента «Алексей Озеров».

Дрожащими руками нажимаю кнопку вызова и считаю гудки. Раз, два, три, четыре…

– Послезавтра в пять, – не церемонясь приветствиями, раздается голос Ледника в трубке. – Форма одежды спортивная, понятно?

– Да, – как можно скорее отвечаю я и кусаю губы. 

– Отлично, до связи, – коротко и без лишних пояснений.

Он уже отключил звонок, а я так и стою с телефоном возле уха, мечтательно глядя на себя в зеркало возле стены.

Послезавтра в пять.

Осталась мелочь – объяснить родителям, куда и зачем мне нужно.

6. 5

Кожу царапает жестким кружевом, корсет до боли сдавливает ребра. Я стою посреди огромного зала, украшенного к свадьбе, в белоснежном платье с длинным шлейфом, смотрю на своих родителей сквозь тонкую сетку фаты.

– Я не хочу, папа, – мотаю головой я.

– Ты должна. Это твое предназначение.

– Но я не разменная монета…

– Замолчи!

Смотрю в суровое лицо отца и понимаю, что все бесполезно. Все уговоры тщетны. Он протягивает мне руку, и я вкладываю в нее свою дрожащую ладонь.

Много знакомых и незнакомых лиц смотрят на меня, все улыбаются и одобрительно кивают головой. Под мелодичную музыку отец ведет меня к алтарю, где спиной к нам стоит устрашающая черная тень. Ни лица, ни формы, просто черный бесформенный сгусток. Мои губы дрожат, все внутри холодеет от страха, и я не выдерживаю.

Не хочу принадлежать кому-то против воли, лучше сбежать!

Разворачиваюсь и срываюсь с места. Хочу убраться отсюда, от этих взглядов, но ноги путаются в подоле проклятого платья.

– Если ты уйдешь, ты умрешь! – рычит мне в спину папа.

– И это мой выбор! – кричу я во все горло.

В тот же миг за пояс меня опутывает тонкая цепь, и неведомая сила тянет и тянет к алтарю. Некогда светлое помещение как по щелчку пальцев заполняет непроглядная тьма. Но я вижу свет, вот он почти рядом, за дверью напротив. Такой яркий, ослепляющий и манящий.

«Это ошибка. Это ошибка. Это ошибка.».

Разносится шепот за моей спиной, трансформируясь в мерзкое карканье ворон. Но я продолжаю идти, вышагивать по красной ковровой дорожке к своей свободе. К свету, не позволяя цепи утянуть меня к алтарю.