– Ох, – вздохнув, бабушка схватилась за сердце и качнулась в сторону.

Бросив чёртову бумажку, я подбегаю к ней, проклиная Власова и его власть.

***

Бабушка спит уже час после того, как я дала ей лекарство, а я глаз не могу сомкнуть, мотая круги по нашей маленькой кухне и перечитывая чёртову бумажку снова и снова.

– Скотина! – ругаюсь шёпотом, чтобы не разбудить бабушку. – Мало ему земли в городе и его округе, именно эта ему нужна!

От безысходности плюхаюсь на стул и, откинувшись на спинку, прикрываю глаза в попытке успокоиться. Но ничего не выходит, и до утра я хожу по дому туда-сюда. То на кровать прилягу, то на стуле посижу. И как только часы показывают пять утра, я переодеваюсь и, схватив свой маленький и потрёпанный рюкзачок, куда я засунула треклятую бумажку, выхожу из дома.

До остановки чуть ли ни бегом иду, вот-вот должен подъехать первый автобус, и не дай бог пропустить его. А по прибытию в город мне приходится потратиться и взять такси, так как до дома Власова автобусы, естественно, не идут.

Да, я решила поехать к нему и потребовать оставить нашу землю и поселение в покое. Конечно, я не дурочка и понимаю, что это мне мало что даст, но попробовать надо. Не сидеть же сложа руки и ждать, когда нас силой из домов выгонят.

Стоящие «солдаты» у ворот косо на меня глянули и, сменив маску гнева на милую и улыбающуюся, пропустили меня на территорию. Не сомневаюсь, что моё лицо им знакомо. Небось Власов всем мой фоторобот раздал, чтобы следили за мной, как за преступницей. Иначе, как он узнал, что я продолжала общаться с Димой, несмотря на его угрозы.

Переступив порог дома, я вернула свой воинственный вид, мысленно довольно улыбаясь, что разбудила царя в такую рань. Хоть какая-то месть за его проделки. Но каково же было моё разочарование, когда Власов, спускаясь по лестнице со второго этажа, предстал передо мной в идеальном чёрном костюме и шёлковой чёрной рубашке. Выспавшийся, на лице довольная усмешка, ровная, ухоженная щетина и проницательные зелёные глаза.

Не то что я – бледная и мешки под глазами размером с кулак.

– Не выдержала разлуки, детка? – спустившись с последней ступеньки, он бесцеремонно подходит ко мне и, обняв меня одной рукой, впечатывает в своё тело.

Весь мой пыл угасает моментально, как только предательское тело отзывается на близость этого мужчины. Отрепетированная по дороге речь превращается в набор непонятных слов. Как в мультике – буквы разлетаются в разные стороны и падают кучей на пол.

– Отойди от меня, – зло требую я и, упираясь ладонями в каменную грудь, пытаюсь его оттолкнуть, но проще стену с места сдвинуть. – Мерзавец! Скотина! – бью его кулачками куда попало.

– Успокоилась! – рявкает мне в лицо, схватив меня за плечи и встряхнув, как тряпичную куклу. – Всему есть предел, детка. И ты слишком многое себе позволяешь, – грозно шипит мне в губы, буквально скрипит зубами. – Ещё раз на меня голос повысишь, я тебя продам арабскому шейху, пополнишь его гарем, – внимательно вглядываюсь в его лицо, и приходит понимание, что это не пустая угроза.

– Ты не посмеешь, – севшим голосом говорю я.

– А ты хочешь проверить? – выгнув бровь, он сверлит меня взглядом зелёных глаз.

Я посчитала, что не стоит отвечать. Не предпринимая больше попыток поднять на его руку или попробовать выбраться из его хватки, я мысленно считаю до десяти.

– Зачем тебе наша земля? – спрашиваю, набрав воздуха в лёгкие.

– Она не ваша, – бросает сухо и, наконец отпустив меня, разворачивается и садится на диван.

Перед ним тут же ставят поднос со свежесваренным кофе и свежей прессой. Словно меня тут и нет, он тянется к чашке и делает глоток напитка, аромат которого витает в воздухе, добираясь до моего носа и заставляя сглотнуть слюну. Только сейчас вспоминаю, что со вчерашнего утра я ничего не ела, и, как назло, в этот же момент желудок скручивает спазмом.