Халла в ответ на это поджала губы, а Бирла кашлянула. Но, может, просто крошки имбирного пряника попали не в то горло.

- Едут! Едут!! – заорали мальчишки от ворот, и мы встрепенулись, вглядываясь в рой снежинок, как назло замельтешивших туда-сюда.

Загрохотали барабаны (гостей хотели встречать фанфарами, но отец побоялся, что на морозе у музыкантов губы примёрзнут к трубам), и во двор въехал караван из Утгарда. Впереди – герольд на смешной маленькой лошадке с длинной седой гривой. Несмотря на рост, лошадка была крепкая, как наша Гисла, и уверенно топала коротковатыми ножками, опушёнными густой шерстью. За герольдом, который гордо нёс флаг Хардраадов – серебряные звёзды на тёмно-синем фоне - потянулись сопровождающие, охрана, советники, слуги. Наконец, показались принцы. Их мы сразу узнали – они ехали верхом, на лошадях привычного размера, стремя в стремя, без плащей и шуб, в одних синих камзолах, а на чёрных кудрях вместо меховых шапок красовались тонкие серебряные короны.

- Какие красавцы! – взвизгнула Халла.

Вряд ли принцы услышали её на таком расстоянии, но один из них поднял голову, заметил нас и подтолкнул брата. Тот тоже поднял голову, усмехнулся и помахал нам рукой.

- Можем ли мы помахать в ответ? – спросила Халла дрогнувшим голосом. – Не будет ли это нарушением этикета?

- Это будет проявлением нашего гостеприимства, - утешила я её. – Маши хоть обеими руками, - и в подтверждение своих слов я помахала арфой над головой.

Вслед за мной все мои сёстры замахали принцам, и те, судя по виду, были этим очень довольны.

- Они красивые, - задумчиво сказала Аделина.

- Наставник Вилфред красивее, - хмыкнула Бирла. – А эти… решили показать нам, что они из северной страны и холода не боятся. Хвастуны.

- Может, они и правда не чувствуют холода, - отозвалась Вилма, которая уже сбросила накидку и гордо выпрямилась под ледяным ветром, показывая точёную фигурку, затянутую в золотую парчу. – Есть такие люди, которые нечувствительны к морозу.

- Ага, ты как раз из них будешь, - не осталась в долгу Бирла, но тут же осеклась.

Признаться, у меня тоже пропал дар речи, потому что следом за принцами мы увидели их отца – короля Утгарда. Он ехал в открытых санях, застланных белоснежной огромной шкурой, и тоже был без плаща. Король был в чёрном камзоле, расшитом золотом, так что сверкало даже сквозь метель, и на голове тоже красовалась не шапка, а корона – только золотая, а не серебряная, как у сыновей. У короля были тёмные, гладкие и блестящие волосы – не чёрного, а темно-серого, стального цвета, и выглядел он ненамного старше своих сыновей.

Но то, что отличало его от принцев, да и от всех знакомых мне мужчин, невозможно было объяснить словами. Как невозможно толково объяснить, почему дух захватывает, когда глядишь на заснеженную гору Снёхетту, и усмехаешься, когда видишь разноцветные яркие камешки на берегу озера. Король был именно горой – снежным пиком, который ослепительно сверкает на солнце. Величественный, грозный, холодный… И невообразимо прекрасный.

Хвосты бобровые! Да разве прилично мужчине иметь такой ровный нос, такой высокий лоб и такие длиннющие ресницы? И ямочку на подбородке, в придачу. Только за эту ямочку его полагается прятать от девиц, чтобы не приходил во сне.

- Вы видите то, что вижу я? – спросила Вилма, придя в себя первой. – Это – король?!. Седой дедуля, который пил с нашим отцом на брудершафт?!

- Хм… - только и смогла выдать я, потому что реальность как-то очень сильно расходилась с воспоминаниями папочки.

- Как похож на наставника… - выдохнула Бирла и ослабила хватку, что позволило Илве вынырнуть из шубы, чтобы посмотреть на гостей.