Мои брови от изумления взлетают вверх, а руки сами собой скрещиваются на груди.

— Уж тебя это точно не касается! — резко отпускаю в ответ.

— Ты не увиливай! — Егор взмахивает рукой и выставляет вперед указательный палец. — Я тебя спрашиваю...

— Эй, эй, друг, остынь, — вмешивает Ростик. — Ты свой выбор сделал. — Твердо выговаривает и кивает в сторону Веры. — Не заставляй девушку ждать.

Егор оборачивается к ребятам у бассейна, потом вновь смотрит на меня. Запускает пальцы в свои волосы и впивается ими в кожу.

— Какого черта, Агата? — бросает с досадой, и, развернувшись, направляется обратно.

Я ухожу, больше не оглядываясь. Слышу, как ребята громко обсуждают новость. Кто-то даже присвистывает нам вслед.

— Ну хоть Камушком не назвал, — подмечает Ростик, и я вновь готова испепелить его взглядом. — Ладно, ладно. Просто ищу какие-то плюсы. Не волнуйся за Егора, Верочка его утешит.

— Я за него не волнуюсь. Я хотела... — замолкаю, не договорив. Это теперь не имеет значения. Знаю, отчего стало так скверно. Мне не стыдно перед мамой Ростика, я не переживаю за чувства Егора. Да и какие там могут быть чувства? Он еще вчера решил все за нас обоих. Я просто хотела оставить это себе. То, что произошло между нами. Как что-то сокровенное, неповторимое, принадлежащее только мне и Ростику.

— Что ты хотела? — переспрашивает тот.

— Не столь важно, — отмахиваюсь я.

Мы выходим за ворота. На подъездной дорожке уже ожидает машина. Ростик открывает для меня дверцу. Когда я подхожу к ней, говорит:

— Что ж, это было очень... неожиданно.

— Да, — соглашаюсь я.

— И настолько же превосходно, — добавляет Ростик, и мы тепло улыбаемся друг другу. — Только финал получился немного скомканным.

— Так и есть, — киваю, с сожалением поджимая губы.

Ростик повторяет мою мимику, затем его лицо становится довольным.

— Можно позвонить тебе? Только разберусь с гостями и предками.

— Позвони, — отвечаю, поведя плечом.

— Тогда до звонка.

— До звонка, — говорю и усаживаюсь на заднее сиденье такси.

Ростик закрывает за мной дверцу. Машу ему на прощанье рукой, и машина трогается с места.

Откидываюсь на спинку, поворачиваюсь лицом к окну. Без внимания слежу за мелькающей картинкой. Становлюсь все дальше от особняка, но, кажется, мысли нескоро за мной поспеют.

Они остались там, вместе с Ростиком. Кружат в памяти среди обрывков нашей действительно неожиданной, совершенно прекрасной близости. Рисуют перед глазами волнующие, обжигающие поцелуи, напоминают о страстных, жадных прикосновениях. Затем вдруг сбиваются на неловкий разговор с Ириной Максимовной и резкие слова Егора, вновь внутренне загоняя меня в рамки. Но только на мгновение. Ведь ночью мы с Ростиком разрушили их границы, и я прекрасно помню ощущение безмятежности и счастья, которые были тогда почти осязаемыми... Поэтому возникшие затруднения отходят на задний план и становятся практически незаметными, а мое лицо озарено мечтательной улыбкой.

Такси подъезжает к дому. Пересекаю двор, подмечая отсутствие папиной машины. Входная дверь заперта. Интересно, куда родители направились? За путевкой или все-таки за новым авто? Ставлю на поездку...

Оказавшись в своей комнате, зашториваю окна. Переодеваюсь в пижаму и быстро забираюсь под одеяло. Прежде чем закрыть глаза, думаю о том, что несомненно знаю, кто явится ко мне во сне.

Меня будит мамин голос. Часто моргаю, разглядывая, как она склоняется надо мной. Теплая ладонь поглаживает плечо. Лицо преисполнено восторгом.

— Поднимайся, соня. Что ночью делать будешь? — шепчет, широко улыбаясь.

— Привет, мам, — отвечаю, усмехнувшись. Именно так и выглядят победители! Мне даже спрашивать не надо, чтобы догадаться, чья сторона взяла в споре верх.