– Так это… сырники, – дрожит мой голос от нарастающей в душе обиды. – Будете? Они очень вкусные. Попробуйте, – ещё на что-то надеюсь, смотря на её брезгливую физиономию.

Милана деланно тычет своим наманикюренным пальцем в мои старания и кривит рот.

– Сколько же в них холестерина! Да моя фигура мне этого не простит. Ешь сама, – фыркает она и достаёт из холодильника связку бананов.

– Не хочу. Что-то аппетит пропал, – стою, подпираю собой стеночку и смотрю в пол, мечтая скрыться от них.

Я же хотела как лучше. Хотя бы притворились, что им приятно.

– Надь, а ты ведь права! – вдруг слышу Максима, поднимаю вдохновенный взгляд и вижу, как он трескает мои сырники, да ещё с таким аппетитом, за обе щёки. – Кстати, ни че они не жирные. В самый раз. Мил, попробуй.

Милану огорчил тот факт, что Максим пошёл против правил. Но как же меня он воодушевил, ведь что-то подсказывает, пошёл он против правил, чтобы не обижать меня. Спасибо и на том.

– Как-нибудь в другой раз, дорогой! – вздёрнув нос, снова фыркает Милана. – Будь готов! Через час нам нужно ехать на примерку! – надкусывает банан, и пулей выметается из кухни, скрываясь в какой-то комнате.

Проводив её недобрым взглядом, Максим ставит локти на стол и усердно потирает свои виски. Вся бодрость и свежесть испарилась с приходом Миланы, но с её уходом так ничего и не вернулось.

– Извини, настроение с утра поганое что-то. А сырники и впрямь очень вкусные, – он поднимается из-за стола, споласкивает руки, а затем подходит ко мне и подушечкой большого пальца смахивает что-то с моей щеки. – У тебя там мука… была.

Глаза в глаза. Момент достаточно странный и напряжённый.

Что он ищет на моём лице? Зрачки его так и бегает по нему, потому я вынуждена отвести взгляд в сторону.

– Я, наверное, пойду, – скриплю я как проржавевшая дверь, ковыряясь в своих ногтях. Нервы, что ли? – Спасибо, что приютили.

– Да не за что. Скажи, когда будешь готова, я до машины тебя провожу, – бросает он и, вернувшись за стол, надкусывает очередной сырник.

– Папочка, почему ты не разбудил меня? – раздаётся звонкий голосок, как у птенчика, а потом на кухне появляется маленькая белокурая девчушка.

Она вихрем подлетает к Максиму и набрасывается на него с объятиями, а он подхватывает её, подбрасывает в воздух. Целует её в обе розовые щёчки, а потом снова и снова, пока девочка заливается заразительным смехом. Мои губы самопроизвольно расползаются при виде такой искренней радости.

У них с Миланой есть дочь. Это же просто замечательно.

– Да как же я мог тебя разбудить? Ты же так сладко спала, – светится он от счастья, держа её на руках. – Принцесска, познакомься с тётей Надей.

Девчушка переводит на меня огромные синие глаза, округляет их.

– Ой, я думала это Милана, – хмурит она светлые бровки.

Милана… Не мать она ей вовсе.

– Ну, до Миланы мне далеко, – отвечаю, приходя в умиление. – И как же тебя зовут, принцесса?

– Василиса, – прячет она лицо, укрывшись в волнистых волосах и вцепившись в шею Максима.

– Какое красивое имя. Тебе оно очень идёт.

– Сходи почисть зубки, а потом позавтракаем и будем собираться, – Максим ставит девчушку на пол и она убегает. – Она не любит… посторонних женщин.

Так вот оно что.

– В этом вы с ней схожи, – отвечаю, не подумав. – В смысле, в общем, не важно. Я ухожу.

Тупость.

Поскольку собирать мне нечего, а зубки почистить нечем, я заправляю постель и возвращаю комнату в первозданный вид. Выхожу в коридор, намереваясь обуться, а балеток моих уже и след простыл. Я обшариваю все углы, заглядываю во все шкафчики, но они как сквозь землю провалились.

– Что-то потеряла? – спрашивает Максим уже одетый в джинсы и футболку.