В семь часов утра я уже как штык готова к труду и обороне. Правда, трудиться пока негде, да и обороняться особо не от кого. В этом доме никто не привык просыпаться с петухами, а мне это только на руку. Должна же я как-то отблагодарить Максима за то, что выручил меня и приютил у себя.

А что с утра может быть лучше сырничков со сметанкой?

Без спроса на свой страх и риск я нахожу в этой необъятной квартире кухню таких же необъятных размеров.

Да это и не кухня вовсе. Это целый лабиринт!

Но с горем пополам я нахожу и всё необходимое для приготовления сырников, а вот с навороченной техникой мне приходится попотеть. Если бы на помощь мне не пришёл интернет, не разобралась бы даже как включить эту ультрасовременную плиту. В результате старания прошли не зря. Я довольна, что успела приготовить пышные и румяные сырники до пробуждения Максима.

Завершающий штрих – сметанка. И для этого я едва ли не по пояс ныряю в бескрайние просторы холодильника. Стою кверху попой, а в этот самый момент слышу как кто-то неестественно прочищает горло.

– Доброе утро, веснушка! Ты там что, мозги остужаешь? – говорит Максим так громко, что я бьюсь головой об полку, так и не разыскав сметану.

Высовываюсь и ширю глуповатую улыбку, заливаясь краской до самых корней волос. Максим-то совсем бесстыжим оказался. Стоит тут, светит своим натренированным телом.

Хоть бы майку надел что ли, да штанишки так и просят, чтоб их подтянули. Из душа небось только вышел. Тёмные волосы, вьющиеся на концах, ещё влажные, а лицо уже гладко выбрито. Голубоглазый демон внешне бодр и свеж, чего не скажешь обо мне.

– Это не то, что вы подумали, – отчитываюсь в суете, резко захлопнув холодильник.

Максим прыскает со смеху и огибает кухонный островок, стремительно надвигаясь на меня. Я сильнее вжимаюсь в металлическую дверцу холодильника, опасаясь, что мне сейчас прилетит за своеволие.

– А что, по-твоему, я подумал? – встаёт напротив и вскидывает бровь в притворном удивлении. – Что ты решила вынести все мои продукты из холодильника пока я сплю?

– Я всего лишь искала сметанку к сырникам, – махнув рукой, указываю на тарелку с аккуратной творожной пирамидкой.

– И? – продолжает пристально смотреть на меня. – К холодильнику пустишь или мне нужно в упорной борьбе взламывать твою оборону?

– Моя оборона тебе не по зубам, – выпаливаю, не подумав, в горле наступает засуха, но я спешу исправиться: – Проходите, конечно. Это же ваш холодильник.

Я сторонюсь, Максим вынимает с полки бутылку воды, а заодно и сметану. Он передаёт её мне и направляется за стаканом.

– Блин, забыл. Передай кубики, пожалуйста, – обращается ко мне, наливая воду. – Они снизу.

Какие ещё кубики ему понадобились?

"У тебя этих кубиков на прессе полно, куда тебе ещё?" – рой опошленных мыслей атаковал мой разум на простую просьбу.

Сообразив о каких кубиках велась речь, я достаю из морозильника лёд и передаю ему вместе с формочкой.

– Присаживайтесь за стол и зовите свою невесту на завтрак. Я тут всем наготовила, – не переставая улыбаться, накладываю в миску сметану.

Максим полностью осушает стакан, бросает ленивый взгляд на тарелку с сырниками и морщит нос.

– Извини, я на белковой диете. Жирное и жареное не ем на сушке, – как гром среди ясного неба.

Одна фраза стёрла с моего лица улыбка, да и вообще испортила всё настроение.

Я тут для кого старалась, спрашивается?

– Они же из… обезжиренного творога, – говорю с трудом из-за подступившего кома к горлу.

– Фу! Это чем так воняет? – морщится Милана, материализовавшись из ниоткуда.

Нарисовалась – не сотрёшь. Ещё утро на дворе, а она уже при параде. Пёрышки начищены, павлиний хвост распушен, клюв разукрашен. Я же на её фоне – белая ворона. Аж как-то стыдно стало за то, что даже кудри свои не расчесала.