- Что за бред? Я не усну при посторонних.

- Выбора нет, Ада, - подхожу к ней и рассматриваю сверху, - как вариант, можешь попробовать выгнать меня.

- Ну да, - она стискивает свои кулачки и нетерпеливо ерзает, - ты же прям сразу позволишь вытолкать себя за дверь.

- Нет, - качаю головой.

- Да сиди ты тут сколько хочешь, - терпение у Ады лопается и она стягивает с плеч халат, бросает им в меня, - мне дела нет, - рывком открывает прикроватную тумбочку и вытаскивает пачку снотворного, забрасывает пару таблеток в рот, - воровать все равно нечего. Будешь уходить, захлопни дверь, - Ада забирается под одеяло и прячется под ним с головой, - не хочу, чтобы во сне меня трахнул какой-нибудь наркоша.

- Спи, я прослежу, чтобы на твою хрустальную почти нетронутую честь никто не посягнул.

Через пару минут дыхание Ады становится глубоким и размеренным, что с учетом сильнодействующих снотворных не удивительно. Она, похоже, сидит много на чем.

Прохаживаюсь по ее комнатке, заглядываю в шкаф, открываю ящики. Вещей немного, все простое и удобное, как будто о собственной привлекательности Ада вообще не думала, когда выбирала. Но меня интересует не одежда. Нужна хоть какая-то зацепка, чтобы подобраться к секрету Ады. Сама она не расскажет, можно даже не надеяться.

Обыскиваю все помещение, но кругом пусто, только в ванной пузырек с капсулами. Читаю сложное название на этикетке, но для чего лекарство не понимаю. Может, это то, что она у дилера взяла?

Возвращаюсь в комнату и сажусь за стол. Должно же быть хоть что-то. Дергаю за небольшой ящик стола, и из него выезжает красная папка с документами.

Ну вот.

Раскрываю и пролистываю содержимое. Большая часть на немецком, но есть парочка и на русском. Вчитываюсь в текст, но разобраться не могу все равно. Слова знакомы, но общий смысл не доходит: ДНК, мутация генов, наследственность. О лечении витиевато и размыто.

- Андрей, - набираю друга, - ты же хотел новую информацию?

- Насчет Ады? Давай, - отзывает он.

- Сброшу тебе на почту фотографии документов и лекарств. Тут многое на немецком, и нужен перевод. Часть на русском и есть фамилия врача, с ним я хочу побеседовать лично.

- Устрою, - Андрей вздыхает на том конце провода, - куда она уже влезла?

- Ада больна, - тревожно покусываю губу, - нужно узнать насколько серьезно и как давно.

- Узнаю.

Он вешает трубу, а я собираю документы и складываю все обратно. Прежде чем что-то делать, нужно хотя бы разобраться в происходящем.

Медленно стягиваю с Ады одеяло и присаживаюсь рядом, провожу пальцами по обнаженному плечу и руке. Во сне она очень милая и беззащитная. Почему, когда просыпается, превращается в колючую стерву, с которой даже поговорить нормально невозможно?

Не удерживаюсь и целую ее в висок на прощанье, втягиваю почти неслышный аромат ландыша и укрываю Аду обратно.

Спи малышка, я все узнаю.

Ада

Отбрасываю одеяло и быстро сажусь на кровати, тру лицо руками и осматриваюсь по сторонам.

Одна.

Мирон? Он вчера приходил на самом деле или это меня от нового препарата проглючило? А может просто сон?

В комнате ни одного свидетельства того, что Мирон на самом деле здесь был.

Спускаю ноги на прохладный пол и инстинктивно ежусь, нужны тапки. Хотя покупать их ради того, чтобы поносить несколько дней, смысла нет.

Голова кружится от легкого голода, к горлу подступает тошнота и холодный пот обливает все тело. Нужно выпить лекарство.

Медленно натягиваю халат, тут же валяющийся на кровати, и направляюсь в ванну, вытряхиваю из пузырька пару капсул на ладонь и смотрю на свое унылое отражение в зеркале:

- Так хотела его увидеть снова, что сама себе придумала. Какая же ты жалкая, Ада, - криво усмехаюсь своему отражению и забрасываю капсулы в рот, с трудом проглатываю.