— Дамла, да садись с нами, успеешь кастрюльки свои сложить! И северянке чаю налей.

— Да ну тебя, Волкан! — отмахнулась женщина полотенцем, но чай передо мной поставила. — Вы тут не рассиживайте, у меня ещё дел невпроворот! Поели — и домой, домой!

Я старалась запомнить лица и привязать к ним имена. Самый старший — Диренс, молодой — Онур, между ними тот, что называл меня северянкой — Волкан. Имена ещё четверых я пока не знала, но чувствовалось, что лидеры эти твое, а остальные реагировали всегда вслед за ними и в разговор со мной не лезли. Диренс держался особняком, но его демократичный авторитет среди прочих был очевиден.

— Ну расскажи о себе, северянка. Много парней, небось, свела с ума?

— Откуда же мне знать? Сумасшедшим место в психушке, если кого и свела, знать не могу…

Я спрятала лицо за чашкой, быстро оглядывая мужчин. Стать центром их внимания, может быть, не лучшая идея, но мне нужно было узнать всех в лицо, наладить любую связь и понять их характеры. От них исходили флюиды опасности, но в доме Энвера я чувствовала её везде, её средоточием был он, а не эти цепные псы. Они не тронут, пока не будет приказа или я не сделаю чего-то запретного. А я именно это и собиралась делать, и мне нужна брешь в человеческом окружении «уважаемого господина». Видно было, что все знали и понимали, что я здесь вроде бы и никто, но раз живу в доме их хозяина, это что-то значит. Я бы и сама хотела понять — что.

— Нечего тут болтать! Доедайте и уходите, некогда, некогда тут с вами! — поторапливала Дамла. — Мне ещё на рынок надо да к господину в клинику, Озтур уже ждёт.

Женщина прихлёбывала чай, вытирая с разделочного острова. Весь её вид говорил, как ей не нравится моя затея. Похоже, среди всех, кто сейчас находился в кухне, она самый ревностный служитель султану Энверу.

Я виновато развела руками и встала из-за стола, получив в ответ улыбки, пару подмигиваний и заинтересованный взгляд — Онур явно был бы не прочь познакомиться поближе. Окинула его взором с ног до головы и улыбнулась — мы договорились пофлиртовать безмолвно…

7. Глава 7

Наши гляделки с парнем не прошли мимо глаз Дамлы. Едва мужчины вышли, я упала в её глазах ниже плинтуса.

— Ох, зря господин тебя сюда привёл, ох и зря. Чувствует моё сердце, принесёшь ты ему несчастье. А он еще от того едва оправился.

— От какого?

Зря я спросила… Может, надо было разозлить женщину, она бы больше рассказала, а после откровенного вопроса сразу губы поджала и выстрелила:

— Не твоё дело! Иди-ка ты в комнату да сиди там.

— Я здесь пленница? Мне нельзя никуда выходить?

— Ну почему же, ходи, да не лезь куда тебя не просят.

— Я и не лезу, — едва слышно прошептала и спросила: — На рынок меня возьмёте?

— Если господин разрешит — может быть, — чуть подумав, согласилась Дамла. — Я бы вообще туда носу на казала, мучение одно.

— А как узнать у господина?

— Вот навещу и узнаю, а пока дома будь, пыль вытри в гостиной, раз уж в помощницы набилась.

— Хорошо, показывайте, где у вас тряпки, пылесосы и ключи от апартаментов!

Я заметила, как инстинктивно женщина проверила левый карман платья. А в правом лежал телефон.

— Где закрыто — там я сама приберу.

Она быстро направилась к двери, ведущей на внутренний дворик. Я вышла за ней осмотреться.

Обратная сторона дворца мало чем отличалась от обратной стороны какого-нибудь детсада или больницы: контейнеры с измельчителями для пищевых, пластиковых и других сортированных отходов на небольшой площадке с подъездной дорогой, похоже, той, что огибает дом — я видела её, когда пробовала сбежать. За ней небольшая круглая, как блюдо, подстриженная лужайка, окаймлённая тремя рядами растений: первый — низкий, не выше колена, ровный ряд кустарника с частыми веточками и мелкими, как у брусники, темно-зелёными листочками; второй — великолепные цветущие золотистые рододендроны,  ирландское земляничное дерево и брукенталии с похожими на хвою листьями и гроздьями розовых цветов; третий — магнолии с шикарными крупными цветами, церсисы с цветущими стволами, и жакаранды, усыпанные сплошным сиреневым цветом. И за всем этим буйством ароматов и красок — могучие платаны, заматеревшие, со стволами с три обхвата.