Мне больше страшно от осознания, что это было сделано намеренно. Что Арман понял мою стойкость и решил сломать другого на моих глазах. Не меня, потому что я уже привыкла, а совершенно невиновного человека. Он знал, что я не смогу молчать? Так было задумано?

Я не хочу об этом думать. Молча обнимаю себя за плечи и смотрю в пол. Стараюсь абстрагироваться от всего происходящего, не слушать гадкие смешки парней, их грубые фразы в отношении меня и советы типа “покажи ей, как правильно себя вести”. Я уже не уверена, что меня вдруг помилуют. Скорее, за то, что врала и так долго выдавала себя за сестру, я получу еще больше.

— Вышли все, — резко командует Арман, чем повергает меня в шок.

Мы останемся наедине? Я и он? Сейчас, когда все требуют наказания за мои поспешные движения?

Парни быстро покидают кабинет. Один за другим выходят, делая это молча.

— Ровный, останься.

Я вздрагиваю. Никаких вдвоем не будет. На несколько мгновений даже даю себе волю закрыть глаза и скомкать платье на коленях.

— Узнай все, — бросает Арман. — И бармена пока не отпускайте. Еще потолкуем.

— Понял.

— Жду подтверждения информации в течение получаса, — жестко продолжает он. — Хочу точно знать, что на этот раз она не врет.

— Будет сделано.

— Выполняй.

Ровный выходит и мы остаемся наедине. Я стараюсь не дрожать, помня, что ему это не нравится, но и встать, подойти, да даже открыть рот и что-то сказать банально не решаюсь. Арман идет к двери, и на мгновения мне кажется, что я останусь здесь, посреди комнаты, одна. Но нет. Мужчина лишь закрывает дверь на замок. Я же стараюсь предположить, что это значит. Что он поверил мне? Или что он хочет обезопасить себя и предотвратить появление кого-то без предупреждения?

Мое тело простреливает дрожь, которую я никак не могу унять. Я боюсь того, что будет дальше. Арман тяжелой поступью направляется ко мне, останавливается в паре сантиметров и резко хватает меня за затылок.

— Если я узнаю, что ты врешь…

— Я не вру, Арман. Не вру.

Я жду, что его взгляд изменится, что он перестанет так зло на меня смотреть и так прерывисто дышать, но все остается по-прежнему. Арман лишь оценивает меня взглядом, а я преодолеваю себя и стараюсь не думать о том, что будет дальше. Что будет со мной и сестрой.

— Ты снова дрожишь.

— Мне страшно.

— Снова боишься за других?

Я лишь вздыхаю. Теперь я боюсь за себя, потому что нарушила границы. Потому что при всех сделала то, чего делать не должна была: показала свою привязанность, тем самым, возможно, подставила мужчину.

— Арман, я… я не знаю, почему полезла, — пытаюсь оправдаться. — Я не подумала. Забыла, что есть кто-то еще.

— Не подумала, — он кивает. — Но это не имеет значения, если ты не врешь, Катя. Если у тебя есть сестра… — он замолкает. 

Я же выдыхаю и снова делаю короткий вдох.

— Я не вру. Яна есть.

— И почему ты так долго молчала? — вдруг спрашивает он. — Даже не попыталась сказать, пояснить? Ладно сразу, а потом? Что тебе мешало сказать мне? Наедине.

— Ты закрыл бы глаза на ее вину?

— Нет.

— Тогда смысл?

— Твою мать, Катя, — он ударяет кулаком по столу и резко отпускает меня. — Тебе что нравилось? Танцевать, убирать, стирать, сосать мне, в конце концов! Нравилось все это?

— Я люблю свою сестру, — спокойно отвечаю я. — И если можно было бы вернуть время назад, я бы сделала то же самое.

Он лишь кивает и упирается ладонями о стол. Я же мнусь на месте и не могу понять, о чем он думает. Пытается выбрать наказание для сестры? Собирается искать ее? Я могу лишь надеяться, что выиграла для Яны достаточно времени и она успела скрыться.

— То есть ты даже не была знакома с Дитмаром?