Обнимаю ее, пока она продолжает трястись от страха, перебираю слегка спутанные влажные волосы, а потом бесцеремонно щипаю ее за задницу, чтобы она перестала пачкать мне соплями чистую футболку.

В ответ мне прилетает ладошкой чуть пониже плеча.

— А вот драться тебе никто не разрешал, — снова прикладываюсь рукой к ее заднице, только на этот раз сжимаю ее всей своей пятерней.

Идеально ложится в мою ладонь.

Малышка шипит от недовольства, отпихивает меня и смотрит из-под нахмуренных бровей с самым большим осуждением, на какое только способна.

— Я думала, они тебя увидят… — ее голос звучит так напугано, что мне мгновенно хочется догнать этих недоделанных «сантехников» и от души навалять каждому.

— С чего ты решила, что им нужен был я? — задаю вполне логичный вопрос.

— Ну… Мне просто так показалось… — она немного тушуется, я стараюсь смягчить взгляд. — Они очень настойчиво хотели войти, чуть ли не силой подвинули меня в сторону, когда я сказала, что у меня все нормально, ничего не течет из труб и вообще нет никаких жалоб.

— Слушай, воинственно настроенный заяц, я понимаю, что ты считаешь свои маленькие кулачки смертоносным оружием, но никогда больше так не делай. Я в состоянии о себе позаботиться и не хочу, чтобы ты пыталась делать это за меня.

Кудряшка мгновенно мрачнеет.

Отходит от меня на пару шагов, сиротливо обнимает себя руками. Молчит, на меня не смотрит, но даже так я чувствую себя каким-то убогим предателем.

И вот за какие такие заслуги мне это, спрашивается?

У меня и без сопливой девчонки есть чем заняться в жизни. Быть для кого-то жилеткой в мои планы не входило от слова «совсем».

— Что мне с тобой делать, чудо? — выдыхаю, спрашиваю скорее риторически и опять притягиваю малышку к себе.

Она сначала конечно же сопротивляется, но потом вроде затихает и даже не пытается драться.

Я все никак в толк не возьму — это на нее так расставание с ушлепком влияет и девочке просто хочется, чтобы ее пожалели и, может, немного погладили или…

Или что? Как я вообще должен на это реагировать?

— Пошли, ты еще обещала меня заново перемотать, — я подталкиваю девочку Лию в сторону излюбленного мною дивана, вспомнив, что все эти игры в медсестру неплохо так отвлекают ее внимание.

Откидываюсь на спинку дивана, позволяя Кудряшке развлекаться, и думаю над тем, получится ли у меня отсюда выбраться в ближайшее время.

Без денег. Без тачки. С одним патроном в стволе, который еще найти надо. Малышка явно не собирается просто так мне его отдавать.

Ни единого шанса.

Придется ждать, когда шеф вернется в город. Надеюсь, на голосовую почту сообщение ему все-таки дошло, а то телефон у меня улетел куда-то в кусты, а искать его времени как-то не нашлось. Мог бы не только пулю в бок словить, если бы затормозил.

— Готово, — голос Кудряшки вырывает меня из мыслей.

Она сидит на диване рядом, поджав колени под себя, и с довольной легкой улыбкой рассматривает свежую повязку.

— Спасибо, малыш.

Малышка резко подрывается с места, а через минуту на столе уже оказывается поднос с остывшим завтраком. Лия отщипывает от омлета какой-то слишком маленький кусок и перекладывает его себе в тарелку, остальное, как пострадавшей стороне, которой надо восстанавливать силы, достается мне.

Я все-таки отбираю у Кудряшки нож и делю по справедливости, потому что прекрасно знаю — девочкам тоже надо нормально есть.

Наблюдаю краем глаза за девчонкой, улыбаюсь, когда она замечает это и мажет вилкой мимо рта. Еще недавно она меня боялась, а теперь вот с набитым ртом смешно спрашивает «что?».

Мне все больше начинает казаться, что она действительно не из этого мира. Неземная девочка Лия с большущими глазами.