Намекаю, каким образом собираюсь это сделать.

Кудряшка действительно начинает мурлыкать, когда я мою ей голову. Судя по всему — волосы ее слабая сторона, которую я, сам того не понимая, неожиданно нащупал.

В голову лезут картинки, как я наматываю их на кулак во время того, как вбиваюсь глубоко внутрь ее тела.

Два дня у меня не было секса, черт, а по ощущениям как будто все два месяца. Сам от себя такого не ожидал.

Регулирую температуру воды, нарочно делаю горячее обычного, чтобы малышка согрелась и перестала уже трястись. Ну не съем же я ее, в конце концов.

Мыльная пена стекает по ее коже, мой взгляд задерживается на подтянутых ягодицах, которые мокрая ткань белья теперь практически не скрывает. Рот сам наполняется слюной от такого вида.

Нельзя сейчас. Нельзя. Как мантру самому себе повторяю.

Пусть отойдет девочка, попривыкнет. Шугаться так не будет от простых прикосновений, а то я себя начинаю каким-то насильником чувствовать.

Мне еще здесь дня три точно сидеть. Время есть.

— Ну вот и все, Кудряшка, — еще раз прижимаюсь губами к ее острому плечу. — А ты боялась.

Лия поворачивает ко мне лицом, при этом не забыв прикрыться скрещенными на груди руками. Смотрит так недоверчиво, что я и сам начинаю сомневаться вообще во всем.

— Все? — попугайчиком повторяет.

— Беги, пока я не передумал. Для перевязки приготовишь, что там надо?

Она только кивает несколько раз очень быстро и выпрыгивает из душа под мой несдержанный смех. Кутается в полотенце на ходу, возле дверного приема оборачивается.

— Будешь смотреть? — подцепляю свои трусы, выгибаю бровь вопросительно.

Не будет. А жаль.

7. Глава 7

Сам я моюсь быстро.

Пластырь с одной стороны из-за пара начинает отклеиваться, так что я особо не рискую занести инфекцию в рану и быстро сворачиваю свои водные процедуры.

Натягиваю футболку, которая слегка жмет в плечах, влезаю в обычные спортивные штаны. Для полного образа осталось где-то кепкой разжиться и можно идти «стопорить» народ с настойчивой просьбой позвонить. Выгляжу как типичный гопник с района.

Со стороны гостиной раздаются звуки какой-то странной возни. Создается ощущение, что мы с Кудряшкой теперь в доме не одни. Мои догадки подтверждаются, когда я слышу мужской грубый бас:

— Девушка, вы нас тоже поймите… Нам нужно проверить все, иначе могут быть последствия…

Малышка что-то пищит в ответ, я особо не вслушиваюсь, потому что тут же начинаю оглядываться по сторонам и соображать, куда мне деть свою тушу. Что-то я сильно сомневаюсь в том, что это работники здесь такие сознательные.

Замечаю окно с подоконником, тихо, чтобы не выдать себя, открываю его и без лишних звуков достаю сетку, которая защищает дом от нашествия всяких тварей с крыльями. Давненько я, конечно, таким не занимался — последний раз лет в девятнадцать, когда к девчонке в общагу через дверь было ну вообще не вариант.

Там такая баба Валя сидела, что любой натасканный цербер с двумя рядами смертоносных клыков отдыхает.

Под окном я кукую недолго. Специально нагибаюсь и прячусь под козырьком, когда слышу шорохи слишком близко. Тем же путем забираюсь обратно в дом, когда раздается какой-то слишком нервный хлопок входной двери.

Едва успеваю закрыть окно, как на меня сзади налетает дрожащее тельце. Приходится стиснуть зубы, потому что чьи-то шаловливые ручки сжимаются прямо на ране.

— Потише с лапками, девочка Лия, пока еще не время для таких объятий, — стараюсь аккуратно разжать ее пальцы. Да, мужикам тоже бывает больно. Откуда в ней вообще столько силы, блин?

— Я так испугалась… — она прилипает ко мне еще плотнее.

— Ну чего ты, пугливый котенок? Иди уже сюда, — я все-таки выворачиваюсь и позволяю девчонке уткнуться себе в грудь.