– Наедине, – заканчиваю я. – В приватной обстановке.

Он поймет.

Серые глаза бесстрастно рассматривают меня. Он уже готов и собран. Абсолютно спокоен, словно не сегодня будет решаться его судьба.

– Прошу ко мне в спальню.

На такое приглашение я не рассчитывала, но киваю, и вхожу.

Я впервые у Олега Владимировича.

У него шикарная, очень просторная квартира с панорамным остеклением. Я иду вслед за ним, успевая заметить обстановку в комнатах. Он открывает дверь в святая святых, в свою спальню.

– Вы уверены, Олег Владимирович?.. – волнуюсь я.

– Абсолютно, Камилла. По рабочим делам я принимаю в кабинете.

Раз сюда никто не входит, кроме него, значит, и прослушку никто поставить не мог. Разумно.

– Хорошо…

В сторону кровати неловко смотреть. Здесь скромная, почти спартанская обстановка, но кровать – это такое личное… Взгляд случайно цепляется за приоткрытую дверь. Там ванная.

Вспоминаю старую уловку.

– Вы позволите в ванную?.. – интересуюсь я.

Олег морщится, но кивает.

Я вхожу, включаю на полную воду и зову его. Лицо разглаживается – он понимает, что я делаю. Если и здесь прослушка, звуки воды забьют голоса. Конечно, на современном оборудовании их можно очистить, но это лучше, чем ничего. Мы оба параноики. Но предпочитаю перебдеть, чем потом кусать локти.

Мы становимся так близко, что ощущаю тепло. От Олега исходит волнующий аромат дорогого парфюма. Мы с боссом на недопустимом расстоянии друг от друга.

Он понимает и наклоняется. Мы смотрим друг на друга с нескольких сантиметров, словно собираемся слиться в страстном поцелуе.

Тянусь губами к его уху.

– Меня шантажируют, – шепчу я, включаю телефон и показываю все, что мне присылали. – Обещают вернуть сына, если буду выполнять все, что скажут. Мужчина. Сильно насел на меня.

Шепот звучит нежно, и совсем не вяжется с тем, что я говорю.

Олег внимательно смотрит на меня.

Правда, под взглядом серых глаз теряюсь. Нам неудобно, чтобы устоять мне приходится положить ладони ему на плечи. Как неловко… Шепот сбивается. Я волнуюсь. Сейчас Олег Владимирович решит, что я все придумала, чтобы пофлиртовать с ним.

Иначе наш разговор в ванной не назовешь.

Но Давыдов вдумчиво слушает. Наклоняется вперед – щекой к щеке, чтобы так же прошептать мне на ухо:

– Почему не привезли сына?

– Он не родной мне, – признаюсь я. – Я не смогла забрать его при разводе.

Мне дико стыдно за мужа и наши отношения. Щеки становятся пунцовыми.

– Они обещали, что помогут оформить опеку, если буду на них работать, – заканчиваю я.

Если предам его.

По глазам вижу, что Олег это понимает. Их выражение меняется. Кажется, правильно поступила, что рассказала ему.

– Сделаем так, – говорит он в полный голос, вспоминает, что мы тут вообще-то прячемся, и продолжает шепотом. – Через несколько дней, когда мой дом и офис проверят, я организую охрану, обращусь к своему юристу. Это профессионал высокого класса. Посмотрим, что он сможет сделать для вас и вашего сына.

– Спасибо, – шепчу я, опуская глаза.

От этого обещания помощи на глаза наворачиваются слезы. Мне впервые искренне хотят помочь и имеют возможность это сделать.

– Когда выйдет на связь – примите его условия, – продолжает он.

Я делаю большие глаза, но Олег ничего не поясняет.

– Не волнуйтесь. Они ничего не сделают ребенку. Это слишком серьезно и по большей части бессмысленно. Это нормально, что давление усилилось. Ожидаемо. После голосования акционеров станет легче.

Это я уже поняла.

– В общественных местах ни слова, – продолжает он, глядя на мои губы.

– Как скажете, Олег Владимирович, – шепчу я.

Вроде все уже сказано, но мы стоим и смотрим друг на друга.