К моему счастью по ту сторону кабинки послышались шаги, а потом я услышала слегка запыхавшийся голос Лили:

– Ангелина Игнатовна? Это вы?

– Лиль, ну наконец-то! Да, это я!

– И я, – раздался голос за спиной.

– Свят? – девчонка явно обрадовалась. – Вы там вдвоем тусуетесь, что ли?

– Угу, в полной темноте, – влез наглец. – Хочешь к нам присоединиться?

– Что ты несешь, Бойко! Ей еще восемнадцати даже нет! – возмущенно прошипела я. – Как у тебя язык поворачивается вообще!

– То есть я правильно понял, что будь она совершеннолетней…

– Просто помолчи! – и громче: – Лиль, вызови лифтера, внизу на доске справок есть номер.

– Ага, я сейчас, только спущусь. Пять сек подождите, – и судя по быстрому топоту побежала вниз по лестнице.

– У тебя вообще никаких принципов нет? – снова обернулась на силуэт мажора. – Она же еще ребенок!

– Послезавтра ее детство закончится.

Я округлила глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– День рождения. Я приглашен. Кстати, заметь, я просто позвал ее присоединиться, в какой роли додумала ты.

– Я… я не…

– Не нужно оправдываться. Как там говорят? Слово не воробей?

И тут я рассвирепела. Да сколько уже можно надо мной стебаться! Он только и делает, что выводит меня! Намеренно! А потом стоит и наслаждается!

Но больше всего задело то, что он на самом деле меня подловил, ведь это я трактовала его слова в совершенно ином ключе. И даже если он имел в виду то же самое, именно я озвучила это вслух.

– Может, хватит уже? – я впервые повысила голос. – То, что мы соседи и нас… связывает некая "клубная" история не дает тебе никакого права вести со мной себя подобным образом. Тыкать мне!

– Тыкать? – он заржал. – Выходит, той ночью все-таки…

– Хватит! Прекрати! Заткнись уже! Заткнись! – и тут я сделала непозволительное – дала волю эмоциям. Стиснув зубы, сжала кулаки и бросилась на своего обидчика.

Конечно, он ничуть не испугался, наоборот – смех стал громче. Уворачиваясь от ударов, он громко ойкал, когда я попадала по его каменному прессу, провоцируя меня колотить еще сильнее.

– То, что мы ровесники, не означает, что мы на равных! Я не позволю так к себе относиться, понял? Я твой преподаватель и веди себя должным образом! Почему ты вечно надо мной насмехаешься? Что я тебе такого сделала?

– Ты говоришь так, словно ты святая.

– Не святая, но и не грешница! И не сделала ничего, за что мне могло быть стыдно!

А потом произошло то, что заставило мое бедное сердце буквально перестать биться...

10. Часть 10

Кабина дернулась… и резко рванула вниз. А потом также резко остановилась.

Стало безумно страшно. Так страшно, как не было, наверное, никогда в жизни. Позвонки опутало словно льдом, а хриплое дыхание застряло в скованном горле.

На короткое мгновение мигнул свет, озарив мое наверняка кипенно-белое лицо и серьезный взгляд Бойко.

Мигнул, и сразу потух.

– Мы падаем, да? – собственный голос показался чужим. – Мы разобьемся сейчас?

– Никуда мы не падаем, слышишь? Все хорошо, – ни тени улыбки и былой иронии: он собран, уверен в своих словах и даже как будто бы совсем не напуган. – Это просто что-то с тросом. Иди. Иди сюда.

Он и до этого удерживал мои сжатые кулаки в своих руках, а теперь осторожно потянул меня к себе. Я доверчиво прильнула к его груди, совершенно не думая о том, как это может выглядеть со стороны.

– Ты вся дрожишь, – констатировал он, окутывая своим терпким, истинно мужским ароматом словно дурманом. – Буквально трясет.

– А у тебя сердце колотится.

– Значит, пока живой.

– Вот не нравится мне это твое "пока".

Он хохотнул и притянул меня к себе еще ближе. И это не выглядело пошло, или навязчиво, или неуместно.