Слава стоит у меня за спиной молча, все молчим, пока шелестят деньги, мы все смотрим на них. И только один Стас, что стоит за спиной старшего, пристальным взглядом сверлит меня. От него на странность даже с такого расстояния становится некомфортно. Я будто что-то сделала лично ему нехорошее, и сейчас он на меня сильно злится.

Они вдвоём пришли, ждали у подъезда, как и всегда. Мы специально попросили водителя остановить у дороги перед дворами, не нужно, чтобы кто видел, что денег с собой больше. Мало ли…

Да и вообще, здесь такое сразу подмечают на раз два, чего стоит только то, как Стас на пиджак на моих плечах посмотрел.

– Сказал же, что от него лучше избавиться, – шепнул Слава на ухо, когда мы уже подходили к подъезду.

Я ничего ему не ответила. Проигнорировала, потому что не собираюсь избавляться от такой дорогой вещи. Я собираюсь отдать пиджак, потому что предложение Славы рассматривать даже не думаю.

Так нельзя. Просто нельзя, и точка.

Даже если снова попаду в неприятности, долг есть долг. Да и как Слава может судить о человеке, если он его даже не знает?

Если бы он хотел обидеть меня, не думаю, что я бы вышла из его клуба с деньгами. Если бы вообще вышла, раз Слава намекает на такие грязные вещи.

– Сто, – выдаёт старший, заканчивая считать.

Я его имя не знаю, видела, и даже не раз отдавала именно ему деньги, но он мне не представлялся. А сейчас снова странным взглядом проходится по моему телу, останавливается на уровне бёдер, где платье заканчивается, но не похабным, больше вдумчивым, прежде чем тот же взгляд не переводит к моим глазам и произносит на распев:

– Интересно…

По моим плечам пробегает неприятная дрожь. Съежиться хочется. Почему-то именно в этот момент я на Стаса смотрю. Что ищу, непонятно. Спасения? Жду, возможно, что он что-нибудь скажет, переведёт язык своего старшего, но тот только молчит и всё также с недовольством на меня смотрит. Мой голос скачет от шёпота до громких, повышенных гласных:

– Это всё? Мы свободны? Можем идти?

Старший не спешит мне отвечать, вглядывается в моё лицо, когда чувствую лопатками, как Слава оказывается совсем рядом со мной.

– Она ведь отдала деньги, что… – и замолкает тут же, стоит старшему бросить на него предупреждающий взгляд.

Я слышу, как Слава за моей спиной шумно сглатывает от него.

– Идите, мелочь, и так домой поди запозднились, мамка будет ругать, – наконец даёт он добро, а сам усмехается мерзко, будто находит смешными собственные же слова.

На ощупь нахожу руку Славы, он отвечает, сжимаем друг друга, когда начинаем их обходит. А Стас будто и это сразу же подмечает, переводит с сцепленных рук обратно на моё лицо взгляд, пока мы мимо проходим, и провожает ещё, мельком замечаю, как он оборачивается, пока мы не скрываемся за дверью подъездной.

Мое сердце сходит с ума, как быстро колотится. Вроде всего пять минут, ничего не сделали нам, а в теле несусветная слабость, сколько за это время оно перекачало адреналина. Мы даже не сразу поднимаемся по своим этажам. Ещё минут пять стоим в тамбуре, точно обоим требуется отдышаться, после долгой пробежки.

Слава спрашивает, в порядке ли я и не нужно ли ещё мне времени, прежде чем разойдёмся, я киваю ему и говорю, чтобы шёл домой, а сама ещё какое-то время стою напротив двери бабы Тани в тишине и пытаюсь привести мысли в порядок. Переварить всё случившиеся, но в голове одна пустота.

Не думается совсем. Сдаюсь и отталкиваюсь от перил. Тихо дверь открываю, у меня даже ключи от квартиры есть, насколько она мне доверяет, порог переступаю почти бесшумно, но даже минуты не приходит, когда слышатся тяжеловатые шаги.