— Чудеса, — пожимаю я плечами, прекрасно представляя себе, что за «волшебник» может промышлять подобными чудесами. — Поехали, опаздываем!

Прыгаю в машину, в надежде, что подруге хватит моей глупой отговорки. Но Маша наверно не была бы таким близким мне человеком, если бы не ее чутьё на важные разговоры:

— Признавайся, что ты такого сделала, что тебе потерпевшие в аварии машину возвращают в целости? — она даже слова подобрала максимально прицельные для своего допроса. То есть вопроса.

Выезжаю с парковки, на ходу пытаясь сообразить, что бы мне такого ей ответить. Ведь признавать, что я настолько «счастливчик», что из-за своего неконтролируемого дурного характера въехала в отца своего ребёнка, — о котором никогда даже вспоминать не планировала, не то что уж кому-то рассказывать, — мне вовсе не хочется. Вернее, я точно не стану этого делать!

Маша меня слишком любит. Да и Даньку тоже. А теперь у неё есть фото номеров машины того мерзавца, что никогда не должен узнать о моем ребенке. И она, по доброте душевной и своей искренней любви к нам может наломать дров. Например, отправится прямиком в логово этого зверя и станет требовать от него алиментов. Или ещё какую ерунду придумает. Она такая. Порывистая, как я. И способная на глупости.

А я не могу этого допустить.

Страшно представить, на что этот дьявол способен. Узнай он, что я родила от него сына — неизвестно как поступит. Отберёт? Или ещё чего хуже…

Встряхиваюсь и возвращаюсь к разговору с Машей:

— Видимо я своим обмороком их так напугала, что они сжалились над бедной идиоткой, въехавшей в них, и в качестве бонуса подлатали ласточку.

Профилем чую — Маша не очень-то верит:

— Хочешь сказать, ты никому не угрожала даже? Они вот так взяли и сами тебе все починили? — с притворной злостью усмехается Машка.

И я смеюсь, вместо ответа, впервые за последние сутки ощущая лёгкость.

Когда наконец въезжаем во двор клиентки, у нас остаётся ещё почти десять минут.

На этот раз на многое не рассчитывая, проезжаю в самый дальний угол двора и паркуюсь там, дабы больше не связываться с козлом-охранником из-за которого произошла вчерашняя трагедия.

— Поторопимся, Мась, — бормочу я, вытаскивая рабочий инвентарь из машины.

— Лесь, суету не разводи. Она для нашей профессии губительна, — мудро изрекает Маша, словами нашего учителя.

Подхватывает свою часть пожитков и уверенным, но весьма неспешным шагом направляется к подъезду.

Оказавшись в квартире, первым делом выставляем кушетки посреди просторного современно обставленного зала. Отделяем их раскладной ширмой. И готовим успокаивающую атмосферу: свет — выкл, спокойная музыка — вкл, свечи по периметру — благо шторы на окнах настолько плотные, что удаётся создать максимально интимную обстановку для парного сеанса. Зажигаем благовония, выставляем масла, выкладываем халаты и полотенца — предпочитаю использовать все своё, чтобы потом меня не обвинили, что у кого-то из наших клиентов вылезла аллергия.

— Долго ещё будете возиться? — несколько нервозно требует моложавая женщина — наш «белый кролик» в мир богатых и знаменитых.

Мы даже ответить не успеваем. Звонок в дверь оповещает нас о том, что время на подготовку закончилось.

Прячемся с Машей в выделенной для нас комнатке, дабы позволить хозяйке дома встретить своего гостя без посторонних глаз, дать им время раздеться и разместиться на кушетках. Тем временем переодеваемся сами, обе заметно нервничая:

— Ты чего? — одергиваю Машу, видя, как подрагивают ее руки, пока она поправляет волосы: — Помнишь же? Уверенная рука!

Говорю короткими фразами, пытаясь скрыть от неё собственное волнение. Этот заказ у нас далеко не первый, но переживаний от того не меньше, чем было на нашем первом выезде. Слишком уж он важен для нас обеих.