– Я могу вытащить ее пальцами?

– Это опасно, но у тебя нет времени на то, чтобы вытаскивать руку, потом щипцами снова находить пулю, тем более, ты можешь ее случайно сдвинуть. Так что действуй сейчас.

Е.Б. лежала в полуобморочном состоянии, но дышала, что меня обнадеживало.

– Вы только держитесь, я все сделаю, только будьте с нами, – говорила я ей, а сама готова была упасть от ужаса.

Я достаточно быстро доделала все: зашила рану, снова обработала ее, перевязала ногу и плюхнулась на стул.

– Это было потрясающе.

– Не говори ничего.

– Она жива только благодаря тебе, Адрин.

– Из-за меня она сейчас здесь лежит.

– Все хорошо, – я услышала слабый голос Е.Б. и почувствовала тепло ее рук, когда она прикоснулась ко мне. – Спасибо, я знаю, как тебе было страшно делать это.

– Молчите, вы потеряли слишком много крови, вам нельзя напрягаться.

– И что сейчас делаем? – спросил Влад, составляя план.

– Сейчас приедет мой дядя и отвезет нас в частный дом. Бабушка уехала, и там пусто, так что у нас будет время продумать дальнейшие действия. Тем более, Е.Б. надо капельницу поставить, привести ее в чувства… Нам нужно время.

– Как ты? – Он хотел положить руку мне на плечо, но я отошла, не дав прикоснуться.

– Все нормально, – соврала я.

– Я про убийство.

Я не успела ответить, увидела знакомую машину дяди и побежала ему навстречу.

– Что стряслось? – обеспокоенный, запыхавшийся, он схватил меня за руки.

– Я все объясню позже, тебе придется просто послушать меня. Я не знаю, как буду объясняться, – я показала на окно, в котором были видны Е.Б. и Влад, – просто отвези нас в Баганашыл. Мне не к кому больше обратиться и некуда идти.

– Что с ней?

– Не сейчас. Давай быстрей уедем, – поторопила я Женю. Мы положили ее на задние сидения, и я примостилась рядом. В.Б. сел впереди, а Влад поместился в багажнике.

– Тебе придется все рассказать.

– Я понимаю. И спасибо.

– Пока не за что.

Сделав дома самодельную капельницу, я уложила Е.Б. на диван, и она быстро уснула. Женя сидел с моим парнем на кухне, а учитель физики курил на улице. Я вышла к нему, и мы закурили вместе.

– Держишься? – спросил он.

– С трудом.

– Что будем дальше делать?

– Ждать.

– Кого или чего? – В.Б. выкинул бычок в снег, а я вытащила из пачки еще одну сигарету.

– Мне нужно время, хотя бы чуть-чуть. Просто чтобы прийти в себя и начать мыслить трезво. Мы не можем ничего сейчас сделать, а я не могу ничего предпринимать в данный момент, – я почувствовала вибрацию в кармане и, вытащив телефон, увидела входящий от мамы.

– Где ты?

– Я не приду.

– Как так?

– У меня дела, мам.

– То есть, проблемы. Верно?

– Да, но я все решу, обещаю.

– Он выгонит тебя из дома, если ты сегодня не приедешь.

– Я заеду за вещами завтра, – холодно и неприступно ответила я и положила трубку, но вот ощущение было такое, будто меня предали. Я потеряла самое главное, что у меня было, и в этом виновата была исключительно я сама.

– Что случилось? – увидев мое побледневшее лицо, забеспокоился В.Б.

– Просто родной отец вышвырнул меня из дома, но никто не заступился. Почему? – сорвалась я. – Почему я стараюсь делать все правильно, не причинять никому боль, бороться за нас всех, а они даже не пытаются понять меня? Почему я спасаю жизнь человеку, стою здесь и думаю, как все разрешить, чтобы никто не пострадал, а он выгоняет меня? Им не понять меня, я и не прошу этого, но они должны меня любить, ведь они мои родители, они должны принимать и терпеть меня, а не выкидывать, – я кричала во весь голос и ломала сухие ветки, поджигая их и кидая во все стороны. – Почему только я должна сражаться за семью? Ведь я защищаю их, я так боюсь все потерять. Я делала все последние два месяца, чтобы сохранить нашу семью, но они сами вычеркнули меня из нее, – я «рвала и метала», кричала и ломала все, что попадалось мне под руку.