Я попыталась натянуть верёвки, но удалось опять лишь чуть пошатнуть привязанное ко мне тело, а отодвинуться хоть на миллиметр – нет. Мерзавцы! Конченные распоследние мерзавцы и гады! Даже не думала, что они способны на такую подлость!

«А ведь по статистике изнасилования совершают чаще всего именно хорошо знакомые люди…» – подумала я, чувствуя беспомощную ярость.

Всхлипнула, посмотрела на глаз мужчины и сказала:

– Знаешь. Честно говоря, я бы лучше тебе отдалась, чем этому мудню!

Но мертвец, разумеется, не ответил.

Свет в пещере начал тускнеть. Либо солнце уходило за какое-нибудь дерево, либо налетели тучи, либо я потеряла счёт времени, и уже наступил вечер. Скоро здесь станет совсем темно! Когда мы шли в пещеру, было около семи. Для июня ещё разгар дня, но на дорогу сюда, потом пока меня вязали – это уже час. Сколько я висела и рыдала – неизвестно. И вечер вполне мог наступить. А значит, скоро могут вернуться парни!

– Надо выбираться, надо выбираться! – пробормотала я, отодвигая лицо от щеки мертвеца ему на плечо и опять натягивая верёвки. Лихорадочно попыталась сообразить, как решить эту проблему, но, увы, не могла никак сосредоточиться – в голову лезли лишь навязчивые мысли о том, что со мной сделает троица пьяных разгорячённых парней. И ведь в нынешних реалиях простое изнасилование может оказаться не таким уж страшным! Их же трое! И они пьют который день! Уж лучше бы они реально меня снимали сейчас и в интернет выкладывали, чем то, что у меня в голове творилось!

Попыталась подальше отодвинуться от холодной выпирающей скулы и вдруг поняла, что некуда – дальше просто не хватает длины моей шеи. Максимум, встать на самые носочки и вжаться виском в уступ над головой справа до боли, чтобы на пару миллиметров разорвать прикосновение. А ведь раньше я могла даже как-то носом вертеть хоть.

Попыталась понять, что не так, а в следующую секунду похолодела, и снизу непроизвольно потекло по ногам, потому что это могло значить только одно – голова трупа сдвинулась ко мне.

Я не пи́салась под себя с детского сада. И уже в старшей группе считала, что это позор. Но сейчас я даже не заметила, как обмочилась, не придала этому значения, потому что ужас был такой силы, что ещё чуть-чуть, и я бы потеряла последние мозги. Как не упала в обморок, не знаю. Наверное, разум до последнего пытался поверить, что мне это показалось.

Отстранилась насколько могла, прижалась щекой к его плечу, чтобы разорвать прикосновение с лицом. Замерла, тяжело дыша и радуясь, что не чувствую его кожи.

А затем холодная скула опять прижалась к моей щеке и застыла, лишив последней возможности изменить положение головы.

Я заверещала. Правда, только у себя в мыслях. Так пещеру не нарушил ни единый звук, не считая журчания стекавшей между камешков мочи. Даже дышать перестала, в ужасе прислушиваясь и боясь, что он пошевелится.

А в следующий момент я услышала самое страшное: слева, где мне в ухо упирался его нос, зашумел втягиваемый воздух, а грудь под моей стала медленно подниматься, натягивая верёвки.

Эта тварь была не мертва.

И после этого я наконец лишилась чувств.

Когда очнулась, сразу не поняла, где я. Сознание просыпалось медленно, частями. Сначала я почувствовала затхлый запах пыли. Затем услышала тихий размеренный шорох у левого уха, как если за окном ветер поднимает и опускает сушащийся пододеяльник. После руки прострелила боль, и только потом я ощутила холод по спине и мокрым ногам. Раскрыла глаза, но вокруг царил кромешный мрак.

Где я и что происходит, вернулось разом, заставив со всхлипом втянуть воздух, а следом я опять замерла, понимая, что то, к чему я привязана, дышит! Спокойно, глубоко, словно во сне. Но дышит! И кожа уже не похожа на ледяной камень, а потеплела. Немного, но вполне ощутимо. Либо это уже у меня от переохлаждения кукушка поехала!