Он попробовал вытянуть ногу, но мышцы, с таким трудом собранные и сшитые профессором Иванниковым, стремились скрутиться в жгут. А боль застилала глаза. Сжав пальцы в кулак, Дима принялся растирать кожу вокруг шрама и неожиданно понял, почему так сильно рассердился на Юльку.

«Пренебрегла красавица бравым полковником, – заметил внутренний голос с интонацией Кирсанова. – Сначала она за тобой бегала, во всех подворотнях караулила, а скоро ты начнешь!»

«Если так разобраться, – вздохнул Крепс, – сначала она гонялась за генералом. Все пыталась выведать какую-нибудь сенсацию. Зато теперь мы богатые и знаменитые, – пробурчал недовольно Блинников и сморщил гадкую гримасу. – Хватит ныть. Эта женщина не от сквозняка забеременела. И ребенок твой. Если не нравилась тебе, зачем в койку тянул? В любом случае, Дима, – опять заговорила совесть с по-Кирсановски, – исправлять ситуацию тебе. Вот, только, что сказать Алене?» – потер башку Блинников.

От сумбурных мыслей его отвлек шум. В ванной полилась вода. Юлькин строгий голос позвал сына.

– Димулька! Быстро купаться и спать!

– Мама, – заныл малыш. – А где Дима? Я только на минуточку к нему загляну. Пожелаю спокойной ночи и приду, – затараторил он.

– Он, наверное, спать лег, – нерешительно заметила Юля. – Не стоит беспокоить человека.

– Ну, мама! – засопел маленький привереда и толкнул дверь. – Дима-а, ты спишь?

– Нет, малыш, – превозмогая боль, улыбнулся Крепс. – Просто нога болит.

– Сильно? – сочувствующе поинтересовался сын.

– Нет, – успокаивающе ответил Блинников, не желая пугать ребенка.

– Сильно, – знающе покачал головой Димон. – Дедушка Валера так же морщился перед тем, как его положили в деревянный ящик и закрыли крышкой. А бабушка Люся…

– Дима, – раздался сзади негодующий голос матери. – А ну, сейчас же иди сюда.

– Мама, я разговариваю с дядей тезкой, – невинно заметил сынок. – У него сильно болит нога…

– Что с тобой? – ради приличия осведомилась Юлька, входя в комнату. Равнодушно глянула на поморщившегося от боли Крепса.

– Да фантомные боли, – отмахнулся он. – У тебя есть что-нибудь из анальгетиков?

– Нет, – покачала головой Юля. – Мы очень быстро собирались, и я обычно не беру лекарства с собой.

– Почему? – удивился он, вспомнив, как Алена вечно тянет с собой на отдых полную косметичку таблеток.

– Если понадобится, можно купить. Аптеки везде есть, даже в Африке, – усмехнулась она. – Ну, и важно ощущение, что все будет здорово.

– А теперь у тебя какой настрой? – поинтересовался он. И Юлька, всмотревшись в зеленые глаза бывшего любовника, почувствовала в его словах подвох и двойной смысл.

– Сейчас я немножко паникую, Дима, но это пройдет. Я как между двух огней. С одной стороны, за мной гонится Яныч. Как с цепи сорвался, честное слово. Даже Санечке звонил, идиот, – печально вздохнула она. – А с другого бока ты давишь. И я, конечно, тебе благодарна. Сама бы я ни за что не удрала от Коли Будкина и его людей, но сейчас мне нужно подумать. Потерпи немножко.

– И сколько ждать? – отрывисто бросил он.

– Не знаю, – вздохнула Юлька. – Кроме нас троих есть еще Алена. И нужно принять такое решение, чтобы никто не пострадал, – тихо заметила она, обнимая подбежавшего сына.

– Я сам разберусь, – рыкнул Блинников, потирая ногу. – Твое дело – понять, что я предлагаю самое лучшее для тебя условие. Ты всегда будешь под защитой.

– Пойдем, Димулька, к Таисии Викторовне, – ушла от разговора Юля. – Может быть, у нее найдется лекарство для Димы?

«Чертова кукла! – мысленно взвыл Крепс, как только Юлька ушла и увела сына. – Ну, вот как с ней по-хорошему договариваться? Может, украсть ее? Увезти к матери в деревню? Заделать еще одну ляльку и поволочь в ЗАГС за шкирку?»