– Вот так, – он распустил мои волосы и собрал заново, оставив пару прядей по бокам. – Смотри, как я о тебе забочусь. – Ещё одна кривая усмешка и полный ненависти взгляд.

Больше ничего не сказав, он отошёл к барной стойке.

Я стояла на ковре, не шевелясь. Говорить не могла – к глазам подкатывали слёзы, а внутри всё заледенело от страха. Камин был прямо передо мной, над ним – полка с единственной фотографией в рамке. Стоило увидеть снимок, по телу прошла дрожь, ноги стали ватными. Со снимка на меня смотрели Амин и моя сестра. Позади них виднелась театральная сцена. Волосы сестры были собраны, только по бокам остались две свободные прядки. На ней ­– шоколадно-коричневое платье с отделкой цвета слоновой кости. Длинное, роскошное, не предназначенное для горничной. Такое платье могла позволить себе только жена. Или…

– Это платье Лейлы, – выдавила я, словно загипнотизированная, глядя на снимок.

Амин равнодушно отпил из стакана.

– Красивое платье. Мне нравится. На вечере ты будешь неотразима.

Амин

Платье, остроносые туфли на шпильках, клатч и вьющиеся по обеим сторонам от лица локоны. Шарм и роскошь. Как же они были похожи! Дьявол! Как в грёбаном кино, моя жена медленно спускалась по лестнице. Остановилась, держась за перила, и вперилась в меня взглядом.

Несколькими минутами ранее я послал за Сабиной Захара. Испытывать мою выдержку было не лучшим её решением. В руках Захар держал бутылку сливочного ликёра. Спустившись, он молча показал её мне, потом перевёл взгляд на Сабину.

– Будет лучше, если она останется дома.

Я резко вскинул голову.

– Нет, – отрезал я, глядя на спустившуюся Сабину. – Она поедет со мной.

В каждом её шаге был вызов. Подойдя, она дерзко уставилась на меня. Глаза блестели, на щеках выступил румянец.

– Хочешь разыграть сценку, Амин? Может, ты и называть меня будешь Лейлой?

– Лучше замолчи, – процедил я и, кивком указав Захару на жену, пошёл к дверям.

Внедорожник уже ждал нас. Меня едва ли не трясло от ярости. Сука! Больших усилий мне стоило не придушить её, когда она, путаясь в подоле, села рядом. Когда только успела напиться, мать её?!

– Это ты зря, – прошипел я, взяв её за подбородок. Принюхался. Сладкий, сливочный от ликёра жасмин.

Я сунул в карман руку. Под пальцами оказалась нитка бирюзы. На мгновения я сдавил её крепче, глядя Сабине в глаза. Затем достал и накинул бусы ей на шею, застегнул замок. Она коснулась ключиц, сглотнула.

– Ты будешь подчиняться. Ты будешь подчиняться мне, Сабина. Неподчинения я не потерплю.

– Я нарушила твои планы? – то ли меня разрывало от гнева, то ли от выпивки голос её стал сучьим, томным, но слова её вывели меня из себя. Наши с Сабиной руки соприкоснулись, и она убрала свою.

Похожи?! Да ни черта они не похожи и не были похожи никогда!

– Поверни! – приказал я водителю.

– Мы там не проедем.

– Поверни, я сказал!

Внедорожник затрясло на камнях. Сабина насторожилась. Стало ясно, что шутки шутить со мной не стоит? Поздно, стерва. Ветки кустов хлестнули по стеклу. Она отодвинулась к окну. Схватилась за ручку, попыталась открыть машину. Я схватил её за локоть. Сдавил.

– Ты, сука, решила меня опозорить? – я тряхнул, как куклу. Локоны у её висков колыхнулись, чёрные ресницы дрогнули. – Характер показываешь?! Так я тебе покажу твой характер!

– Отпусти! – она впилась в мою руку ногтями, начала выкручиваться. Шипела и царапалась, пока я не схватил обе её руки. Плотно обтягивающее грудь платье подчёркивало каждый изгиб. Её тяжёлое дыхание возбуждало. Чёрт! Так же она могла дышать, если бы я как следует отымел её.

– Останови! – бросил и водителю и, только внедорожник остановился, выволок Сабину на улицу. – Ждать тут! – приказал я охране, а сам поволок жену сквозь деревья.