- Не зарекайся! – угрожающе блеснула я глазами, раздумывая, треснуть приятеля толстенной энциклопедией по магическим существам, или взять талмуд поменьше. – Лучше отнеси книги в нашу комнату, а я пока эти сдам. Встретимся на крыльце и пойдем снова попугаем гостей таверны. Завтрак мы уже пропустили.

- Ладно, - без претензий согласился ушастый, играючи подхватывая две тяжеленые стопки с выданной нам литературой. – Заодно Сааса заберу.

- Ага, - кивнула я, принимаясь сгребать в кучу учебники и справочники, коих нашлось не то, чтобы много, но всё-таки прилично.

Вредный змий вернулся только под утро, и впал в безнадежную спячку у меня под подушкой – умотался бедолага, всю ночь академию исследовал. Он даже на разборки с директором не пошел, а на призыв пойти с нами не откликнулся, хотя мы заходили за ним. На нас только вяло махнули кончиком хвоста, и мы, пожав плечами, отстали. В конце концов, разведка пригодится нам больше, чем почетное сопровождение метаморфом в обитель знаний и вековой пыли.

Ей-богу, весили местные собрания «Всё обо всём» меньше, чем слой грязи на них! Я восемь раз вспотела, пока оттащила всё местному библиотекарю, а потом, спускаясь вниз, безостановочно чихала и кашляла, пытаясь оттереть руки носовым платком. Попробовала очистить их магией, но потерпела полное фиаско – ладони покрылись мелкими царапинами, и стали еще грязнее, пыль смешалась с выступившими капельками крови.

Увы, в плане создания заклинаний, даже самых простеньких, я полный профан. Мне хорошо удается только разрушать чужое, но не создавать своё.

Но приятно порадовала печать за запястье, вспыхнувшая четкими контурами при попытке колдовства, и снова исчезнувшая после. Это, кстати, была еще одна причина для поступления именно в академию Темнейшего. В других учебных заведениях адептам выдавались или ученические браслеты, или жетоны, иногда просто документы. Но только здесь практиковался полноценный магический контракт, завязанный на ауре молодого мага. Проще говоря, печать закрепилась на моей душе и силе, и я могу сколь угодно раз эпично дохнуть, не боясь остаться без знака отличия адепта и пропуска на территорию академии.

Это пока учебный год не начался, сюда легко войти, а к концу недели абсолютно все правила войдут в силу. Кстати, о птичках. Мне показалось, или в главном корпусе стало более людно, а на потолочной балке холла сидит уже знакомый мне черный сокол?!

Я так засмотрелась на почудившегося мне пернатого и так отчаянно щурила глаза, пытаясь убедиться, что у  меня не очередной глюк, что не заметила, как чуть не врезалась в какую-то даму.

Но вовремя успела притормозить, хотя мы все равно, застряли, как два упертых водятела на узком дворовом проезде. Я сделала шаг влево – незнакомка тоже. Я шагнула вправо – и она туда же!

А потом она гневно выпалила, щелчком закрывая кружевной веер:

- Да ты уйдешь с дороги или нет, деревенщина?!

Я пожала плечами, отступая в сторону, задирая голову и незаметно выставляя ногу. Вот только птички наверху уже не оказалось!

А барышня, не заметив препятствия из-за своей пышной юбки, под которой прятался огромный кринолин, запнулась и чуть не пропахала носом старый мрамор. Но каким-то чудом удержала равновесие, разве что выронила длинный продолговатый деревянный футляр с кожаной ручкой. Прямоугольный «гроб» шмякнулся на пол, издав обиженный «треньк», и дама взвыла:

- Ах, ты дрянь! Мой каягым!

Давно забытый дорамщик в моей душе горестно взвыл и пожалел несчастный струнный инструмент, который в нашем мире являлся национальным для корейцев. Но жестокая девочка Леся только иронично выгнула бровушку, не собираясь терзаться муками совести и извинениями.