– Что, приплыли? – посмеялся Максимка.

Отвечать я не собирался. Единственное, что хотелось сказать, так это: «Какого черта я поехал?»

Воды Енисея текли шумно, но спокойно и мягко. Волны его ловили остатки лучей заходящего солнца, превращаясь в множество переливающихся бликов. Наблюдать за этим движением можно было бесконечно. Словно загипнотизированный, я сидел и просто смотрел на эти воды, на плавность и могучесть волн, на ход течения реки. С того пригорка, где мы сидели, не было видно, откуда держит путь Енисей и куда направляется. В просвете между деревьями нам был виден лишь короткий участок большого потока.

Я опомнился лишь когда перестал видеть на воде солнечные лучи, без них река выглядела сурово. Полутьма делала ее мрачной, окрашивая в темно-серые тона. И, казалось, что волны стали выше и чаще от усиливающегося ветра.

Вариантов дальнейших действий у меня не было никаких. Я уже начал представлять, как мы с Максимкой прочно обосновались в этой тайге, построили хижину и каждое утро выходим на охоту. Представил, как мы ежеминутно вглядываемся в небо, надеясь увидеть вертолет со спасателями… Полет моей фантазии прервал напарник:

– Смотри! – крикнул он и указал на противоположный берег.

– Что? – у меня не сразу получилось вернуться в реальность.

– Вон там мужик какой-то в лодке! Сюда плывет!

И действительно, на том берегу усаживался в лодку крупный мужчина в плаще до земли.

Пока он переплывал на наш берег, я успел подумать о том, что в этот день ангел-хранитель явно заботится обо мне. Если, конечно, таковой существует.

Мы с Максимом переглянулись, негласно решив спуститься со склона и пойти навстречу мужику, дабы не терять время.

– Что, заплутали, братцы? – крикнул он, еще не успев доплыть до берега.

– Ага, – с облегчением ответил я, – нам в деревню N нужно!

– Ну вот, а я только оттуда. Ну да ладно, вернемся. Надо же вас справить.

И он вылез на берег. Это был крупный и широкоплечий мужчина лет сорока пяти. Все в нем было необычно, от черт лица и до одежды. Разрез глаз был круглым, а сами радужки имели почти прозрачный голубой оттенок. Рыжие брови находились на большом расстоянии друг от друга и кончались на его висках. Все это выглядело забавно, и когда он смотрел на нас, то казалось, что он чем-то удивлен и, вместе с тем, открыт душою. Лицо его было таким добрым, что он походил на волшебного тролля – героя детской сказки. Рот и губы его терялись в такой же рыжей густой бороде. Когда он говорил, то шевелились только его усы, от чего он выглядел еще смешнее. Плащ этого мужчины был плотным, черного цвета. В похожем одеянии ходили рэкетиры в 90-ых годах. Наверное, как раз кто-то из них и подарил нашему добряку такой наряд с барского плеча. На ногах его были высокие резиновые сапоги.

– А вы кто? – влез Максим, не дав мне первому наладить контакт с человеком.

– Я-то? Я егерь местный. Знаешь ли слово такое, сынок?

Максим понял намек егеря и замолчал.

– Василий Петрович! – произнес егерь и протянул мне руку.

– Игорь, – ответил я, – а это мой напарник Максим.

– Ну, поехали! – скомандовал Василий Петрович.

Он решил помочь нам так просто, что мне показалось, будто это его основная работа – перевозить людей через реку.

Усевшись в лодку, мы отчалили. Я рассказал егерю про цыганку и про то, как она нас обманула. На что он засмеялся и спросил:

– Это Лэйла что ли? Ха-ха! Ее как-то по-другому зовут, по-ихнему, а у нас ее Лэйлой кличут. Не первые вы. Давно она этим промышляет, извозом в смысле. Одного вообще давеча привезла к медвежьей берлоге. Знала ведь, ведьма! Так что вам повезло еще.