– Недаром наши соотечественники шастают сюда столько лет подряд. Здесь классно, – сделала окончательный вывод Чепуха, когда они протискивались сквозь торговые улочки к выходу из базара.

Стамбул москвичкам нравился все больше. Едва выбравшись из субботней толпы, заполнившей не только сам рынок, но и вокруг него, девчонки пошли дальше, ориентируясь на синие купола, которые казались совсем рядом. В туристическом проспекте, который они прихватили с собой вместе с картами, было указано, что надо обязательно посетить хотя бы две достопримечательности – собор Святой Софии и Голубую мечеть. Сооружения, судя по карте, находились рядом, напротив друг друга. Девчонки последовали совету путеводителя и посетили оба храма. В Софии они долго стояли у фресок с ликами Христа и Богородицы, чудом сохранившимися после завоевания Константинополя османским воинством, когда уничтожались все христианские символы. Голубая мечеть поразила их своими размерами и огромным молельным ковром, куда можно было ступить только правоверному мусульманину и то без обуви. Они вышли на площадь, которая тоже в этот воскресный день была заполнена гуляющим народом. И здесь они подверглись новому испытанию из разряда «купить – не купить». Дело в том, что по площади ходили уличные торговцы и продавали турецкие музыкальные инструменты: маленькие барабанчики, флейты, трещотки. Стоили они дороже, чем джинсы, например. И все-таки, Чепуха, которая взяла на себя роль въедливого бухгалтера, согласилась купить две турецкие свистульки. В свое оправдание непредусмотренным тратам, она сказала:

«Знаешь, нам эти штуковины пригодятся, если мы потеряемся, или в опасности будем. Сразу ты мне, или я тебе будем сигналы бедствия подавать. Давай попробуем».

Несмотря на множество лавочек в сквере рядом с соборами, ни одного свободного места не было. Они уселись на край бордюра, окаймлявший большущий кустарник с розами, и стали пробовать подавать музыкальные сигналы на своих инструментах. Они дули изо всех сил, но ничего не получалось, возможно еще и потому, что они все время хохотали. Но потом получилось! И Чепуха выдула что-то типа «Спартак – чемпион, тра-та-та-та-та», а Смехота на своей свистульке вполне узнаваемо проиграла футбольное приветствие «оле, оле, оле, оле, оле…».

– Здорово! – одобрила Чепуха. – Вот, попадем где-нибудь на футбольный матч и будем свистеть за нашу команду.

– За какую, за «нашу»? Я – не болельщик, в футболе ничего не смыслю.

– А я, признаюсь тебе, фанат «Наполи». Смотрю по телику, не пропускаю ни одной игры.

– Алекс, ты полный крутяк. Мало того, что географию с историей знаешь, креативить умеешь по всякому, да еще ты – «тифози», кто бы подумал! Я просто тащусь от тебя.

– Зато ты – полиглот, мой респект, – великодушно, но с некоторой иронией сказала Чепуха и даже сделала некий реверанс. Но уже через несколько минут ей пришлось еще раз, но уже вполне серьезно, признать превосходство Светки в другой области. А дело было в том, что Светка, достав из своего рюкзачка блокнот и карандаш, стала быстро делать зарисовки персонажей, чем-то заинтересовавших ее. Чепуха едва успевала с удивлением и восторгом взглянуть на один заполненный листок с наброском фигуры продавца свистулек, как Светка уже принималась рисовать толстую турчанку с таким же габаритным мужем и целым выводком ребятишек, семенящих по обеим сторонам. Дальше на блокнотном листе появился молодой турок в костюме янычара. Он остановился совсем рядом, и Светка успела нанести не только черты лица, но и некоторые детали костюма. Парень был чем-то расстроен. Он хмурил брови, поправлял нервно декоративный ятаган, висевший с боку, то и дело смотрел на часы. Потом заулыбался и пошел навстречу девушки тоже в национальном наряде. Они взялись за руки и быстро – быстро, почти бегом, удалились из виду. Но Светка успела и девушку схватить на карандаш.