Оранжевое солнце еще не доползло до зенита, но воздух заметно прогрелся. Полдень обещал стать знойным. Никого перед парадным не обнаружилось: ни Бруно, ни сестренок Христофоровых. Дендрополиповый парк был пуст. У Реми появилось желание вынести мольберт и написать пейзаж, но тут сердце ее замерло: в конце аллеи показалась долговязая фигура Кристо. Присмотревшись, она поняла, что ошиблась. Это один из грузовых киберов, спешит, наверное, по вызову завхоза на пищеблок.

Кристо, Кристо… Почему же вы не выходите у меня из головы?

Пробковый шлем, глаза с крапинками, благородная скромность одежд. Во главе горстки самоотверженных волонтеров – против дикого мира и во благо несчастных аборигенов. Настоящий рыцарь… Магистр!

К парадному подкатил джип. Из салона выпрыгнул О’Ливи. Увидел Реми и помахал ей рукой.

– Греза у себя?

– А зачем она вам?

О’Ливи кивнул и побежал к дверям.

– Да она уже напилась! – крикнула Реми вдогонку.

Что происходит? Она всплеснула руками. Их как будто всех подменили на Сирене: и Грезу, и О’Ливи, и даже папа́. Сама того не желая, Реми поплелась следом за писателем.

Дверь в апартаменты Марвелла была приоткрыта. Греза, пьяно похихикивая, прижимала к груди голову О’Ливи, а тот тискал ее бедра и нес какую-то околесицу.

– Вы бы хоть дверь закрыли. Совсем, бомжи, страх потеряли? – пробормотала ошеломленная Реми. Камер наблюдения-то в отеле нет! В отличие от дворца папа́. Вот у них и помутился рассудок от мнимого приволья.

– Чего тебе надо? – промычала Греза.

– Я за гитарой пришла.

– Бери и проваливай. У нас мало времени.

О’Ливи отнял голову от жены шефа и пробубнил:

– Реми! Ну вы ведь умница! Вы не станете ябедничать, правда?

– А! Пусть ябедничает! – Греза откинулась на спинку дивана. – Кто ей поверит? Ночная кукушка кукует громче дневной! Он на нее сердит и слушать не станет!

– Ночная громче дневной… – пробормотала Реми и вышла в коридор. Гитару она так и не взяла.

…Это была захватывающая, волнующая идея. Дерзкая от начала и до конца. Во всем виноват был стресс и… еще раз стресс.

Реми подозвала администратора:

– Я хочу связаться с егерем, сопровождавшим нас на охоте.

– Со Скворцовым?

– Да, с Эндрю.

– Одну минуту.

На самом деле ждать пришлось полчаса или около того. Реми ушла в самую глухую часть парка, забралась в беседку, увитую сине-зелеными стеблями водорослей. Развернула на скамье терминал связи. Сначала терминал молчал, лишь мигал сигнал вызова. Потом в динамике завыло, задребезжало, а над скамьей возникла нечеткая голограмма.

– Скворцов.

– Это Ремина Марвелл. Здравствуйте.

– На атолле Торнадо. Связь плохая. Не вижу кто.

– Ремина. Вы сопровождали нас вчера.

– А! Мисс! Я вас почти не вижу! Я поднимусь повыше!

Голограмма дернулась и погасла. Реми услышала, как хрустят под сапогами егеря ломкие кости полипов. Скворцов тяжело дышал и отплевывался. Потом вдруг грянул выстрел: такой громкий, что динамики терминала захрипели.

– Что с вами, господин Скворцов?

– Ничего… Ч-черт… Вот-вот! Теперь я вас вижу.

– Это вы стреляли?

– Что? Да, я. Жаброхват это был… Они наглые на высотах.

– Господин Скворцов, мне нужны услуги проводника…

– Что? Еще одна охота?

– Нет, это личная просьба. Я хочу, чтоб вы отвезли меня в атолл Алехандро.

– Зачем?

– А вот этот вопрос излишний.

– Я беру за такие прогулки дорого, мисс.

– Могу себе представить.

– Я подумаю, мисс.

– Подумайте. Но я бы хотела отправиться в путь как можно скорее.

– К вечеру я вернусь в Прозерпину.

– К вечеру?

– Через восемь-десять часов. И еще через пять-шесть часов буду готов выйти.

– Господин Скворцов!

– Да, мисс?

– Я бы хотела, чтобы о нашем походе никто не знал.