Я повернула к нему голову и с удивлением обнаружила чёрный лазерный меч, рукоять которого крепко сжимали пальцы друга.

– Джедайский меч? Серьёзно?

Даниэль невозмутимо пожал плечами.

– Почему бы и нет.

Дальше перебрасываться репликами было не вариант, поскольку в этот момент к нам подбежали люди в поношенной одежде защитного цвета. Кое-кто из них держал наготове автоматы. Мой взгляд метался по их хмурым, серьёзным, морщинистым, измождённым лицам до тех пор, пока не выхватил из толпы светловолосого мужчину, на руке которого двигалась татуировка – рвущиеся цепи, и я с ужасом узнала в нём Бокаса.

Того самого человека – нет, не так, персонажа компьютерной программы, который меня пытал внутри таинственного прототипа, что выкрала Элли у Штольцберга.

В прошлый раз мне удалось от него чудом сбежать. Но… то было в кубе, а здесь… Как мой мучитель оказался в реальном мире?

– Что вам нужно?! – прокричал Даниэль.

– Просто хотим поговорить, – спокойно ответил Бокас.

Слева от него стоял его приятель Морт. Рыжеволосый, с маленькими тёмными глазами, как у хорька, и с двумя уродливыми шрамами – на подбородке и левой скуле. Мне показалось, что я проваливаюсь в небытие…

– Даниэль, не верь им! Это бандиты! Они ненавидят писателей! Они убивают таких, как мы!

В толпе послышались удивлённые шепотки. Бокас и Морт, которые, судя по всему, были главными в этой банде, загадочно переглянулись.

– Верно. Мы недолюбливаем писателей. Однако на это у нас есть веские причины, – негромко сказал Бокас. – Если вы не относитесь к числу архонтовских ищеек, вам нечего волноваться.

– Это неправда! – прокричала я, начиная паниковать. Что, если Шон не соврал насчёт пустырей? – У вас есть подвалы, в которых вы пытаете писателей, чтобы выведать у них информацию! А трупы выбрасываете в этих горах, на пустырях!

Снова послышались шепотки. Чёрный меч в руках Даниэля засиял ярче. Мои доберманы зарычали, готовые вот-вот сорваться с поводков.

– Я и не ожидал, что вы мне поверите сразу. Но, повторюсь, вашим жизням ничто не угрожает. Мы просто хотим расспросить вас про рудники.

От этой фразы сердце в груди болезненно ёкнуло, а интуиция врубила красный уровень опасности.

– Какие рудники? – непонимающе переспросил друг и растерянно посмотрел на меня.

Я мотнула головой.

– Не важно. Нам с ними нечего обсуждать.

– Я же говорил, что они на стороне Штольцберга! – выпалил недовольно Морт. – Элита… – Он брезгливо скривился и сплюнул на землю. – Мать родную ради эфириуса продадут…

– Да как вы смеете! – не сдержалась я. – Это вы чудовища! Вы! А не мы!

– Подожди, Морт, – отмахнулся Бокас от слов приятеля. – Эти должны быть ещё неиспорченными… Они просто не понимают, что происходит… Послушайте, Кара, – обратился он снова ко мне. – Я не представляю, что Штольцберг вам рассказал про нас, но… мы не чудовища, которые из ненависти или зависти уничтожают писателей. Эфириус разрушает наш мир: лишает людей работы, превращает в рабов, истощает полезные ископаемые… Мы просто хотим его спасти и просим вас о небольшой помощи.

– Хотите, чтобы мы в это поверили? – фыркнула я, но уже менее яростно. – С чего вдруг?

Бокас прищурился. Задумчиво оглядел нас с Даниэлем. Потом смежил веки на миг и тихо сказал в пустоту:

– Вы уверены?.. Понял.

Он не был здесь главным! Команды! Он получал их от кого-то другого!

– Карина, Даниэль, мои слова не имеют для вас силы, – произнёс собеседник, снова глядя на нас. – Но, возможно, вы прислушаетесь к доводам одного из ваших коллег.

– Серьёзно? – удивился Даниэль. – Хотите сказать, что писатели вас поддерживают?

Бокас криво ухмыльнулся.