– Ты как?

– Нормально. Только вернулся из Питера.

– Там тоже жара?

– Как ни странно, да. Непривычно, но здорово.

– Я с ума схожу от такой погоды.

Андрей рассмеялся:

– Похоже, не только ты.

Он рассказал о ситуации на заправке. Званский загоготал.

– Я, собственно, почему позвонил… Пойдем пиво пить. Толян и Миха будут. Чем еще заниматься в такую жару!

Андрей отказался – с брифом надо было завершать побыстрее, там клиент серьезный. Положив на стол телефон, он начал искать в тексте место, на котором остановился, но его снова прервал звонок. Теперь это был Ален, всегда произносящий его имя на французский манер:

– Андре, салют!

Андрей ответил на родном языке Алена:

– Bon soire, mon ami!^>1

Ален подхватил начинание и перешел на французский, но Разумовский, смеясь, перебил его:

– Хватит! Я так и не выучил французский! Это я из вежливости! Рад тебя слышать! Как дела?

– Андре, все отлично! Работы много, и это очень хорошо. Элен снова беременна.

– Поздравляю, Ален! Искренне рад за вас. Ты прости, я видел твои звонки, но не мог ответить, все время на встречах или в запаре.

– Запаре? Что это? Я не знаю такого слова.

– Ой, прости, перехожу на сленг машинально. Запара – это много работы, когда и в туалет нет времени сходить. От слова «запариться», в общем.

– А, ясно. Тогда и у меня запара. А ты иди в отпуск, отдыхать тоже надо.

– Не могу, только вернулся из поездки и сразу взялся за бриф. Клиент очень ждет предложение.

– Ну, понятно. Если хочешь, приезжай в Париж. Несколько дней поживешь с нами, потом махнем на море, в Ниццу. Если есть возможность. Ты знаешь, мы всегда тебе рады.

Ален прекрасно говорил по-русски, без ошибок и почти без акцента.

– Ну так как?

– Ален, дорогой, большое спасибо! Честно, я бы с удовольствием, но сейчас не могу. Надо завершить работу, да и другие проекты нуждаются в контроле.

Ну ладно, решай сам.

Они разговаривали где-то раз-два в месяц, стараясь не теряться. Не так уж и много у него настоящих друзей. Андрей опять остановился на фотографии с пляжем. Жалко, что нет возможности уехать в отпуск сейчас! Отогнав от себя грустную мысль, он наконец вернулся к работе, но, просидев минут пятнадцать, осознал, что на большее сил уже нет На две трети документа он сделал наброски, остальное завтра можно доделать. Ален прав, не стоит гореть на работе. Интересно, Званский еще в баре? Звонок Роману прояснил ситуацию – к счастью, он только добрался до злачного места с двумя знакомыми.

– Знаешь ресторан сербской кухни «Никола Тесла» на Краснопролетарской?

– Мне кажется, что попадалась их вывеска на глаза, я там как-то проезжал.

– Вот и приезжай!

Посидели хорошо. Попойка закончилась около двенадцати. Хорошенько принявшие на грудь Рома и Толя с Мишей жили в родном районе, где когда-то они все вместе ходили в школу. Поэтому приятели и уехали так же вместе на вызванном такси. Разумовский остался один на ночной улице. Вдруг он увидел лавочку, обыкновенную лавочку со спинкой. Может быть, здесь была автобусная остановка. Андрей уселся на лавочку и, закинув ногу на ногу, закурил. Подумал, что надо бы тоже вызвать такси. BMW он предусмотрительно оставил на офисном паркинге. Странно, после трудового дня и нескольких кружек пива ему совсем не хотелось спать. Усталости не чувствовалось. Разумовский, задумчиво сидя с сигаретой в руке и стряхивая пепел на асфальт, достал телефон. Набрав номер, он спросил:

– Привет! Да, это я. Не спишь? Я сейчас приеду, не против?

Про себя он подумал, что для него это будет наилучшим вариантом завершения вечера.

^{>1 Добрый вечер, друг мой! (франц.)}

Несколько дней спустя, позавтракав, Мари довольно долго гуляла по палубе, а потом присела на шезлонг. Пассажиры, немного отойдя после недавнего стресса во время посадки на корабль, повеселели и, улыбаясь, фланировали вдоль бортов. Мужчины образовывали небольшие группы и, конечно, обсуждали войну и политику. Дымя сигарами, трубками и папиросами, они на чем свет стоит ругали премьера Рейно, правительство и генералитет. Мари не особенно прислушивалась к этим разговорам, но внезапно ее внимание привлекла одна особенно эмоциональная беседа. Толстяк с золотыми часами в жилетном кармане размахивал рукой с зажатой между пальцами-сосисками сигарой. Он почти кричал: